Опасное влечение - [86]

— Она была у меня недолго. Выздоровев, она ушла из работного дома.

— Ушла? Ты имеешь в виду, она оставила тебя там?

Когда она выходила через главные ворота, он умолял ее взять его и Лиззи с собой. Черт возьми, умолял. Он прочистил горло:

— Да. Она скорбела о своем ребенке…

— Это не причина отказываться от другого.

— Нет, не причина. — Но он всегда предпочитал думать о ней как о трагической фигуре — женщине, которая сошла с ума после смерти своего мужа и единственного ребенка. Пусть лучше с ней будет что-то не так, чем он будет считать себя в чем-то обделенным. Он снова прочистил горло. — Как бы то ни было, она исчезла. Я подождал, пока Лиззи поправится, и забрал ее с собой. Я знал, что она не переживет зиму.

— Ты привез ее в Бэнтон.

— Мы случайно оказались там. — Денег, полученных за украденные вещи, хватило только на проезд до Бэнтона. — Я хотел, чтобы мы уехали подальше от Лондона, планируя остановиться где-нибудь на какое-то время. Выбраться из Лондона и уехать подальше было… очень важно для меня.

Это стало наваждением. Он хотел, чтобы Лиззи оказалась подальше от нищеты, грязи, болезней. От всего, что могло забрать ее у него.

— Я пошел на поиски еды и велел ей ждать на аллее за одним; из магазинов, Я должен был догадаться, что она не будет сидеть на месте так долго. Вернувшись, я обнаружил, что она сидит на скамейке и разговаривает с тобой и твоей матерью.

— Я ведь видела тебя! Я видела, я видела! — повторяла Кейт. — Ты смотрел на меня с другого конца площади.

— Я не мог перестать смотреть на тебя, — признался он. — Я давно не видел девочку с такими волосами, как у тебя.

И он не мог вспомнить, чтобы видел, как кто-либо отдавал свою обувь по собственной инициативе.

— Я понимаю, что это не самый уместный вопрос, но не могу не спросить, были ли в работном доме дети с белокурыми волосами?

— В работном доме не было детей с чистыми волосами, — пояснил он. — Светлые волосы не выглядят светлыми, когда они грязные.

— О, я поняла. Извини.

Он покачал головой:

— Что ты помнишь еще?

— Кроме того, что ты смотрел на меня? Я отвернулась на мгновение, стараясь привлечь внимание моей матери, а когда я обернулась, ты уже ушел.

— Немного переместился, но не ушел. Я все еще наблюдал за вами. Я видел, как твоя мать протянула свою руку. И я видел, что Лиззи ухватилась за нее. И ушла с вами.

Он велел ей ждать, велел ей не уходить, а она ушла.

— И ты ничего не сделал?

— Леди Терстон показалась мне благородной леди, — объяснил он. — Я знал, что Лиззи будет у вас лучше.

Кейт облизнула губы, пристально глядя на него:

— Ты, должно быть, очень рассердился.

— Не на Лиззи или твою мать. На жизнь. На несправедливость… Она была последним человеком во всем мире, которого я… последним человеком, которого я любил.

Он любил ее. И его сердце было разбито, оно раскололось на две части, когда он наблюдал, как она уходит от него в жизнь, какую, он был уверен, никогда бы не смог ей обеспечить. Сердечная боль превратилась в бессильную ярость, И эта ярость стала для него стимулом не просто разбогатеть за несколько лет, но приобрести состояние и власть, о которых большинство мужчин не могли мечтать. Он поклялся себе, что больше никогда, никогда не окажется в положении бессильного, беспомощного или человека с разбитым сердцем.

Кейт поймет это. Он открыл рот, чтобы спросить, поняла ли она его, но Кейт заговорила первая:

— Я помню, как Лиззи рассказывала о тебе. Мама послала людей, чтобы найти того, кто мог искать ее, но… они никого не нашли, и мы предположили, что ты был плодом воображения Лиззи. Спустя некоторое время она тоже поверила в это. Я… — Она внезапно нахмурилась. — Почему ты рассказал мне это сейчас? Я рада была узнать о твоих взаимоотношениях с Лиззи, конечно, но почему именно сейчас?

Он подошел, чтобы опуститься перед ней на колено:

— Потому что я хочу, чтобы ты поняла. Я не пойду на это снова, Кейт. Я не могу. Я не способен на это.

— Не способен на что?

— На то, что ты предложила мне, но…

— Что я… Ты имеешь в виду любовь? — Она побледнела. — Ты говоришь, что не способен любить?

— Существует так много других вещей…

— Оказался бы ты способен на это, если бы на моем месте была другая? — спросила она звенящим голосом. — Кто-то…

— Нет. — Он дотянулся до ее руки, которой она мяла юбки. — Нет, только ты.

— Только… — Она с трудом сглотнула. — Только меня недостаточно.

— Достаточно. Тебя более чем достаточно. Именно такую я всегда хотел.

Она посмотрела вниз, туда, где были соединены их руки. Медленно она убрала свою.

— Ты ухаживал за мной, занимался со мной любовью и сделал мне предложение, зная, что никогда не полюбишь меня?

Она спросила это спокойно, но это был не вопрос, это было обвинение. Он подыскивал слова, чтобы защититься и не находил; Тогда он попытался увильнуть от ответа:

— Кейт, милая…

— Почему? — Она покачала головой. — Почему ты вообще ухаживал за мной?

— Я сказал тебе почему. Ты мне нравишься. Я желаю тебя. Я могу предложить…

— Такие чувства ты мог бы испытывать ко многим женщинам, — прервала она его, первые нотки гнева послышались в ее голосе.

— Я хочу тебя.

— И я тебя. Но, видимо, никто из нас не хочет в той мере, какая приемлема для другого.