Опасное влечение - [89]

— Гости будут сплетничать. Они предположат, что ты испугалась мисс Уиллори и…

— Пусть.

Мать Кейт окликнула ее, когда лорд Брентворт взял ее под руку, чтобы помочь ей сесть в экипаж вслед за Лиззи:

— Дорогая, экипаж готов!

Кейт кивнула в ответ. Она, едва повернув голову, сказала:

— До свидания, Хантер.

Она сделала шаг вперед, и внезапно боль отступила и паника, какой он еще никогда не испытывал, побежала по его венам. За ней последовала ярость. Он протянул руку, чтобы схватить Кейт за локоть.

— Я не приеду за тобой, — прорычал он. — Я не буду умолять, черт возьми!

Она посмотрела на его руку, потом наконец посмотрела на него.

— Это что-нибудь изменило бы, — прошептала она, — если бы я умоляла?

«Это изменило бы все.

Я буду умолять.

Я люблю тебя.

Скажи эти слова. Даже если это ложь, скажи их». Он отпустил ее руку.

Она кивнула ему, повернулась и пошла прочь.

24

Хантер придумал новую стратегию. Он собирался опять завоевать Кейт — цветами, подарками, шармом и одним или двумя приключениями. Он собирался убедить ее всеми доступными средствами, что она не может жить без него. Это была, он признавал, не особенно вдохновляющая стратегия, но это была стратегия.

Он напомнил себе об этом, сидя в своей комнате в Поллтон-Хаус и уставившись на стакан с бренди. Хантер не помнил четко, как наливал себе бренди. Он предполагал — как может предполагать очень пьяный человек, — что напоминал себе о своей стратегии каждые полчаса за последние восемнадцать часов. С такой же периодичностью он представлял, как садится на лошадь, скачет в Хэлдон и умоляет Кейт не бросать его. Было унизительно сознавать, искушение последовать за ней было насколько сильным. «Но я не собираюсь сдаваться», — сказал он себе и сделал большой глоток. Он не хотел выглядеть круглым дураком — женщин не привлекают дураки, круглые или некруглые, но он ощущал себя таковым, поскольку не мог перестать думать о ней. И поскольку он скучал по ее улыбке, и ее смеху, и чертовой ямочке на кончике ее носа.

Он не хотел ощущать себя дураком, просто потому что ему было очень больно.

Он потер грудь костяшками пальцев. Если не любить женщину, боли будет меньше? Не в этом ли смысл не влюбляться — чтобы не чувствовать боли?

Он сердито посмотрел на свой стакан. Зачем напиваться, если не испытывать боль?

— Пустая трата отличного бренди, — проворчал он и отставил стакан в сторону.

Он обернулся на стук в дверь и голос Уита, раздавшийся за дверью:

— Ты в приличном виде, Хантер?

— Ты разве сомневаешься? — спросил он, откидывая голову на спинку кресла. — Я более чем в приличном виде. Я чертовски хорош.

Уит открыл дверь:

— Что ты сказал?

— Ничего. — Хантер нетерпеливо махнул рукой. — Входи уже.

Уит нахмурился, пересекая комнату, чтобы бросить письмо на колени Хантеру:

— Задание выполнено. Уильям хочет, чтобы ты приехал в Лондон.

— Не могу ехать. Я пьян.

Уит подошел ближе и наклонился, чтобы понюхать:

— Ты пахнешь огнеопасно. Черт, парень, сейчас только восемь часов утра!

Хантер посмотрел в окно. Он не заметил, как встало солнце.

— Ну и что? — проворчал он. — Я поеду в Лондон, когда протрезвею. Что-нибудь еще?

— Да, представь себе. — Уит сел напротив него. — Я хочу поговорить о Кейт.

— Почему? Задание выполнено, как ты сказал.

— Это не относится к заданию, — ответил Уит. — Ты знаешь, чем она оправдала свой преждевременный отъезд?

— Нет.

— Она сказала, что скучает по дому. Сказала, что не может сочинять в непривычной обстановке. — Уит фыркнул и откинулся на спинку стула. — Эта девчонка никогда не скучала по дому.

— Интересно, а почему ты рассказываешь мне это?

— На то есть причина. — Уит постучал пальцем по краю стула. — Выполняя задание, ты проводил много времени с моей сестрой, пока она была здесь. Я видел взгляды, которыми вы обменивались за обедом и за игрой в шахматы в гостиной. Я знаю мою сестру. Я знаю ее сердце. — Он прекратил стучать. — Я знаю, что ты разбил его.

«Требование сатисфакции, исходящее от брата Кейт, — подумал Хантер с глухим раздражением, — это подходящее завершение ухаживаний».

— Долго же ты разыскивал меня!

— Я хотел обдумать все как следует и дать тебе время сделать то же самое.

— Время ничего не меняет.

Уит удивил его: пожав плечами, он сообщил:

— Я уже не так жажду вызвать тебя на дуэль, как восемнадцать часов назад.

— Как великодушно с твоей стороны!

— Дело не в этом. Мирабель пообещала забрать нашего сына и эмигрировать в Америку, если я пойду на это.

— А!

— Хотя она позволила мне разбить тебе нос.

— Тогда давай побыстрее покончим с этим, — поощрил его Хантер взмахом руки.

Он не стал вставать. Какой смысл, если он тут же рухнет обратно в кресло?

Уит выпрямился на стуле и произнес ледяным тоном:

— Есть какая то особая причина, по которой я считал бы себя обязанным это сделать?

Хантер был не настолько пьян, чтобы не понимать, что в интересах их обоих следует дать дипломатический ответ:

— Разбил ее сердце, разве нет?

Уит, видимо, удовлетворенный таким ответом, фыркнул и снова откинулся на спинку стула:

— По-видимому, и она разбила твое.

— У меня нечего разбивать.

— Если бы я поверил в это, даже на мгновение, я бы не подпустил тебя к моей сестре и на сотню ярдов.