Опасная красота. Созвездие Гидры - [25]

Волноваться повод был. Испытание — то самое, которое должно было разделить всё предыдущее обучение на «до» и «после», а количество учеников уменьшить вдвое, не просто приближалось, а неслось навстречу.

Казалось, буквально пару дней назад она встречала рассвет на прохладном ветру, рассматривая знакомые и новые созвездия вместе с Палачом — а вот уже и зима, декабрь с первым снегом, праздник Начала Зимы. В честь него отменялись все казни, а также объявлялся выходной у детей в школах. Роанна в компании подошедшего Ризана целый день провела у ограды, глядя на веселящихся детей. Да и у взрослых лица не казались такими уставшими.

Вот уже середина декабря, снега намело по пояс, и по улицам начали ездить повозки с магами, которые расчищали дороги специальными воздушными амулетами. Камины затопили, а в залах без каминов поставили артефакты-нагреватели, похожие на висящие в воздухе шарики. Ученики, попадающие в тёплые залы из ледяных коридоров, начинали кашлять и выстраивались в очереди к медотсеку. Жизнь шла своим чередом, занятия сменяли друг друга, девушки более-менее привыкли к платьям, начали задерживать маскировочные кулоны на груди по несколько часов, а Чёрная Арансия вызывала уже только лёгкое жжение в горле.

И вот наступил последний день декабря. Испытание предстояло завтра, и учеников распустили по комнатам, позволяя подготовиться или просто отдохнуть.

Роанна нервничала от того, что с ноября ни разу не видела Палача и не знала, исполнит ли тот своё обещание. И ещё больше нервничала от того, что не может рассказать друзьям. Вдруг Палач не сможет или не захочет помогать? Тогда обнадёживать их опасно. Да и сам факт испытания вызывал тревогу. Не за себя — Роанна была более чем уверена, что справится с любым соучеником. А вот Лира и Раминия хоть и подтянули навыки боя, но лишь до приемлемого уровня. Буквально каждый третий будущий наёмник сражался лучше них.

Ризан что-то говорил, кажется, об испытании, но Роанна поняла, что всё прослушала, углубившись в свои мысли, и решила не переспрашивать. Она глубоко вздохнула, ощущая от него запах сигарет, дешёвого мыла, которым тут стирали форму, и терпкий глубокий аромат от самой кожи. Непроизвольно Ро сильнее прижалась к нему, уткнувшись лбом в сгиб шеи.

— Всё в порядке? — мягко спросил Ризан, в ответ чуть крепче сжав руку на её талии, — нервничаешь?

— Может, вас вдвоём оставить? — беззлобно поддела Нонна, потушив окурок о ближайшую стопку газет, доказав тем самым, что огнеупорное заклинание ещё не выдохлось. И тут же выщелкнула из пачки новую, подожгла и сунула в рот.

Юнис потянулась и тоже взяла себе сигарету. Её запястье местами позеленело и покрылось чешуёй, а глаза, какое-то время назад окончательно переставшие даже на время принимать человеческий вид, начали светиться в темноте. Это навело Роанну на определённые мысли, и она спросила:

— Юни? А где ты родилась?

Юнис сделала затяжку и зажала сигарету между пальцами, выдохнув в пространство струйку дыма.

— У Ничто, — наконец ответила она и, высунув длинный раздвоенный язык, облизнула нижнюю губу, — мне никто не говорил, но я уже потом сама поняла — мои родители были заговорщиками. Они уехали из Города и поселились у самого Ничто. Там есть маленькое поселение, человек двадцать. И небо всё время зелёное. Мы жили нормально, земля там хорошая, гнилого ничего не растёт. И вода тоже. А древесина вообще крепче камня. Но раз в год к нам приезжали Бродячие. Знаете, это такие ряженые, которые устраивают представления и показывают уродов. И когда они приезжали, родители всё время прятали меня в подпол. И каждый год я сидела и слушала музыку. Музыка была такая… весёлая. Мне было обидно, я плакала и кричала на родителей. Мне казалось, что они придумывают эти сказки о том, что Бродячие крадут детей. У них же была такая весёлая музыка…

На этом моменте Юнис надолго замолчала и сделала ещё несколько судорожных затяжек.

Лира всхлипнула, и Роанна испытала мгновенное желание обнять её. Но Раминия её опередила, притянув Лиру к себе и шепнув на ухо какие-то успокаивающие слова.

— Бродячие специально ездят у самой завесы, — пояснила Нонна. Она выглядела невозмутимой, но в глубине тёмных глаз притаилась грусть, — ищут поселения, а потом угрозами заставляют отдавать повреждённых детей. Все же понимают, что добровольно селиться у Ничто и себя уродовать никто не будет. Значит, не угодили Совету. Значит, обращаться к страже не будут.

— Ну конечно, ты-то об этом лучше всех знаешь, — с неприязнью выдавила Юнис, с такой агрессией затушив догоревшую сигарету, что та раскрошилась в пальцах.

— Полегче, ящерица, — прошипела Нонна, — или что, думаешь, твоя жизнь была дерьмом, а моя мечтой?

— Сказать, что я думаю? — Юни вскинула голову, устремив немигающий взгляд на Нонну, — я думаю, что ты со своими мерзкими Врановыми царями можешь идти на хер. Или что, чувствуешь себя крутой, принося кровавые жертвы? Думаешь, они оценят всю эту падаль, которую ты им таскаешь? Кем вообще надо быть, чтобы поклоняться им?

Роанна почувствовала, как под её рукой спина Риза напряглась, ожидая агрессии в ответ. Но Нонна, вопреки опасениям, расхохоталась.