Опасная игра - [8]

— Может, ты хочешь выйти из дела, Фрэнк? Так и скажи.

— Не мели ерунды, Боб! — огрызнулся Бимер. — Я просто хочу сказать, что кто-то ведет с нами нечистую игру. Разве это нормально — пройти через войну[6], а потом помереть, не дожив и до тридцати? Но ведь так и случилось с тремя из нас — и это чертовски подозрительно: вот что я пытаюсь вам втолковать. Возьмем того же майора — он был, как говорится, еще в самом соку, а теперь он тоже покойник. Его прикончили, как собаку.

— Не хочешь ли ты обвинить кого-то из нас? — с вызовом спросил Джексон.

— Успокойся, не хочу. У меня просто нехорошее предчувствие, вот и все.

— В таком случае держи свои чертовы предчувствия при себе, — пробурчал Пирс. — Скоро из-за тебя и мы начнем подпрыгивать от малейшего шороха.

— А я вам повторяю: неспроста это завывание. Каждый раз, как я его слышу, у меня мурашки начинают по спине бегать. Ты разве не знаешь, Чарли, что эти проклятые команчи могут выть в точности как койоты?

— Почему именно команчи? — насмешливо спросил Пирс. — А может быть, это тонки. Ты знаешь, Фрэнк, эти тонки способны на все. Они могут поджарить человека, как поросенка, а потом сожрать его. Но ты не бойся, дружище: насколько я слышал, трусливых они не едят.

— С чего ты взял, что я трусливый? Это еще доказать надо…

— Тише, вы! — шикнул на них Ли Джексон. — Слышите? Лошади!

— Я же говорил — это индейцы! — крикнул Бимер, хватаясь за ружье. — Сколько раз говорил, а вы меня не слушали!

— Бог ты мой, это и впрямь индейцы! — В мерцающем желто-оранжевом свете костра было видно, как побледнело лицо Боба Симмонза.

— Эй, глядите: кто-то сюда несется, как будто за ним гонятся все черти ада! — прокричал Чарли Пирс и тут же отрывисто скомандовал: — А ну-ка, Ли, давай затаптывай костер — да побыстрее!

В тот же миг раздались первые ружейные выстрелы, а через несколько секунд в лагерь влетел Гиб Ханна. Его выбившаяся из сил лошадь в последний момент споткнулась и упала на колени, не в состоянии больше сделать ни шага. Гиб, не переставая ее хлестать, чтобы поднять на ноги, заорал:

— Команчи! Не меньше дюжины! Не давайте им распугать лошадей! Если мы останемся без лошадей, нам крышка!

И, с трудом высвободив ногу из-под брюха лежащей на боку лошади, он вскочил и побежал вслед за остальными к пикетам. Тем временем отряд ко-манчей достиг гребня холма и, четко вырисовываясь на фоне залитого лунным светом неба, на минуту замер на месте, чтобы сориентироваться в происходящем внизу. Затем предводитель индейцев выставил вперед копье, и они ринулись вниз, наполняя ночную тишину многоголосым боевым кличем.

Чувствуя, как бешено у него колотится сердце, Ли Джексон вытянул винтовку из седельной скатки и открыл огонь, выкрикивая между выстрелами:

— По коням, парни, двигаем к реке! Живо!

Вскочив в седло, он прицелился в движущуюся мишень и выстрелил. Индеец дернулся и, обмякнув, привалился всем корпусом к шее своего пегого мустанга.

— Готов! — крикнул Симмонз. — Поехали. Я за тобой следом, капрал.

— Болваны! — прокричал им Пирс. — Вы не знаете, что такое индеец на мустанге! Он кого хочешь догонит! Нельзя бежать — надо стоять и снимать их по одному.

Прицелившись своим охотничьим «шарпсом», он нажал курок. Раздался оглушительный выстрел, и воинственное гиканье одного из индейцев в тот же миг перешло в предсмертный вопль, с которым он и выпал из деревянного седла.

— Еще один готов! — торжествующе заорал он. — Гиб, прикрой меня, пока я перезаряжу!

Гикающие команчи вскоре окружили пятерых белых со всех сторон, отрезав им все пути для отступления. Джексон и Симмонз, видя, что скакать им некуда, спешились и, прикрываясь лошадьми, отступили почти впритык к тлеющему костру. Вскоре к ним присоединились и остальные трое, готовые стоять насмерть.

Пирс подстрелил еще одного индейца, и, пока он, став на колено, перезаряжал ружье, Джексон прикрывал его непрерывным огнем из своей многозарядной винтовки «генри». Гибу Ханне удалось сразить пятнистого мустанга под одним из скачущих всадников. Индеец пулей вылетел из седла и кубарем покатился по земле. Бимер прикончил его выстрелом из своего старого армейского «кольта». Снова встав на ноги и оперев ствол своего тяжелого «шарпса» на спину лошади, Чарли Пирс навел его на самого раскрашенного индейца. Стоявший рядом Джексон чуть не оглох от громового выстрела; пуля пятидесятого калибра, настигнув свою жертву, выбросила индейца из седла, и тот, прежде чем упасть на землю, описал в воздухе дугу. Почти в тот же момент Фрэнка Бимера крутнуло, и он рухнул ничком в тлеющие угли.

Атака индейцев прекратилась так же внезапно, как и началась, и они отступили за пределы досягаемости смертоносных выстрелов грозного «шарпса». После этого обе стороны начали войну нервов, ничего не предпринимая в течение, казалось, целой вечности, пока наконец двое индейцев не скатились кубарем с холма за своим павшим в бою товарищем, которого они затем оттащили наверх. Когда они отправились еще за одним, Симмонз взял на мушку того, что слева, и уже готов был нажать на курок, но Гиб Ханна схватил его за руку и прошипел:

— Побереги свои пули! Не видишь, что ли, они уносят погибших, а это значит — уходят.