Опасная игра - [19]

Это была ошибка, чуть не стоившая ей жизни. Он резко отпрянул в сторону, одной рукой сдвинул с глаз шляпу, а другой нырнул под пиджак. Еще мгновение — и в лицо ей уставилось дуло револьвера. От ужаса у нее замерло сердце.

Глядя на Маккриди, трудно было поверить, что какую-то секунду назад он еще крепко спал.

— Какого черта?.. — вырвалось у него, но он тут же осекся и буркнул, опуская оружие: — А, это вы.

— Слава богу, что вы узнали меня прежде, чем могли застрелить, — дрожащим голосом проговорила она.

— В незнакомом месте становишься малость нервным, — пробормотал он в качестве извинения.

— Скажите, как вам это удалось? — спросила она, когда немного пришла в себя.

— Вы о чем? — Увидев, что она все еще не отводит глаз от его «кольта», он небрежно бросил: — О нем, что ли?

— У меня такое впечатление, что он возник прямо из воздуха.

— Нет, я его держал под пиджаком: в сидячем положении иначе нельзя — слишком долго вытаскивать.

Он слегка приподнялся на сиденье, распрямил ногу и вставил револьвер в кобуру.

— И все-таки я хотел бы знать, что, собственно, произошло?

— Ничего особенного: мне нужно выйти, и я пыталась вас разбудить.

— В следующий раз лучше воспользуйтесь своим голосом.

— Я это и делала, причем не один раз. Но вы так храпели, что услышать меня попросту не могли.

— Так я вам и поверил! К вашему сведению, я никогда не храплю — по крайней мере, вы первая женщина, от которой я это слышу.

— А их небось было великое множество, — с милой улыбкой проговорила она. — Ну хорошо, вы меня выпустите или я снова должна прибегнуть к помощи булавки?

— Если бы Хауард и в самом деле существовал, я бы ему страшно сочувствовал, — сказал он, вставая и пропуская ее. — Может быть, проводить вас до туалета?

— Что вы, конечно, нет!

— Ваша воля. — Глядя, как она осторожно ступает по проходу, он небрежно бросил ей вслед: — Советую подобрать подол юбки — гляньте: весь пол заплеван.

— А мне казалось, вы джентльмен, — пробормотала она в ответ.

— Когда вы вернетесь, интересно будет взглянуть на ваши уши.

Она остановилась и, обернувшись, с удивлением спросила:

— Мои уши?

— Да. Когда-то мама мне говорила, что у человека, который говорит неправду, начинают расти уши.

— Неужели? — невольно улыбнулась она. — Так вот почему у меня такие маленькие уши.

Пол в проходе и в самом деле был настолько загажен, что опилки, посыпанные поверх плевков с пережеванным табаком, собрались комьями, и идти нужно было очень осторожно, чтобы не поскользнуться. Она в нерешительности остановилась, не зная, то ли придерживать юбки обеими руками, то ли попытаться обойтись одной, а другой зажать нос. После некоторых колебаний она сделала выбор в пользу одежды и, едва справляясь с приступами тошноты, стала пробираться в другой конец вагона, стараясь не задевать свесившиеся в узкий проход головы храпящих пьяных попутчиков.

Один из них неожиданно пробудился и, прежде чем она успела пройти мимо него, ухватил ее за юбку.

— Пошему мне нихто не шкажал, что с нами едут ангелы? — едва выговаривая слова, пробормотал он.

Его сосед, с трудом продрав налитые кровью глаза, торжественно провозгласил:

— Это не ангел, это дамочка.

Лежащий на сиденье по другую сторону прохода ковбой по имени Билл приподнялся на руках, чтобы взглянуть на нее, и отрицательно покачал головой:

— Лучше не трогай ее — она с мужем.

Выдернув юбку из ослабивших хватку пальцев, Верена пошла дальше, слыша, как Билл объясняет своим товарищам:

— Это жена Маккриди — того самого типа, который из-за нее чуть не прикончил Эла. Лучше не связываться.

— Что-то никогда не слышал о нем.

— Спроси у Большого Эла, он тебе растолкует.

Когда она наконец достигла нужной ей узкой двери, рядом появился проводник:

— Туалет закрыт, мэм, — подъезжаем к станции.

— Как это закрыт? Не может быть.

— Ничего не попишешь, мэм, такой порядок.

Стиснув зубы и чувствуя себя, словно ее прогоняют сквозь строй, она поспешила по проходу к своему месту.

— Что-нибудь не так? — спросил Маккриди.

— Нет, все в порядке, — солгала она.

— Знаете, если вы не будете следить за тем, что говорите, вам предстоит закончить жизнь с ушами, как у слона.

— Мы, оказывается, подъезжаем к станции.

— Ах, вот в чем дело. Тогда все понятно. — Вынув часы из кармашка жилета, он взглянул на них и произнес: — Пять сорок три. Думаю, там мы сможем поесть.

Затем он спрятал часы и добавил:

— Не знаю, как вы, но я здорово проголодался. Я бы не отказался сейчас от хорошего куска знаменитого техасского бифштекса.

— Смею ли я надеяться, что это Орлиное Озеро?

— О нет, туда мы прибудем только завтра утром. А где-то перед наступлением темноты мы будем в Харрисберге, где нам предстоит пересесть на другой поезд. Собственно, у меня с собой расписание, — и он протянул ей сложенный вчетверо лист бумаги.

— Но здесь не значится остановка в пять сорок три, — с некоторой досадой проговорила она, — и я что-то не помню, чтобы мы проезжали Ричмонд.

— Просто мы идем с опозданием.

Поезд замедлил ход и со скрежетом остановился. Верена глянула в окно и поразилась: никаких признаков станции или человеческого жилья. Зато море коров — сотни и сотни спин. В отчаянии она отвернулась от окна и откинулась на спинку сиденья.