Опасная граница - [5]

Он перешел через скованный льдом ручей. Окутанные туманом избы чем-то напоминали матрешек, завернутых в шерстяные платки. Через несколько минут из тумана вынырнуло большое здание школы, потом управа, и здесь же, рядом, находился дом, в котором помещалась контора пограничного таможенного контроля. Напротив, через дорогу, жил сапожник Вайс. Ганс вошел в сени, вытер ноги и открыл дверь в мастерскую. Вайс сидел на трехногом табурете у окна, на коленях у него лежал стянутый ремешком старый ботинок, в коричневую подошву которого он забивал белые деревянные гвозди. Он посмотрел на Ганса, слегка удивившись, так как тот давненько не заходил к нему, потом кивнул в ответ на приветствие и показал на свободный стул.

— Привет тебе, Вайс.

— Здравствуй. Плохая погода, да?

— Чертовски плохая!

— Другой теперь не будет.

Сапожник отложил в сторону молоток, наклонился и, протерев заиндевевшее окно, посмотрел на дорогу. Потом он перевел взгляд на стену, где висели старые сапоги с подковками. С минуту оба молчали. Вайс ждал, что Ганс сам расскажет, зачем пришел. Может, он захочет заказать ботинки?

— Что нового? — спросил сапожник спустя некоторое время.

Ганс пожал плечами. Молча покусывая губы, он никакие мог набраться смелости и сказать, зачем пожаловал.

— На фабрику уже не ходишь? — допытывался сапожник.

— Не хожу. Сегодня был там, спрашивал управляющего, не нужно ли чего, ведь зимой всегда кое-что ремонтируют...

— Говорят, что Мюллер на той стороне строит новую, современную текстильную фабрику, а на эту рухлядь ему наплевать, не к чему вкладывать в нее капитал.

— Черт бы побрал этого негодяя!

— Во всем виноват проклятый кризис. Здоровые мужчины сидят дома и страдают от безделья.

— Мне это уже надоело. Займусь прежним делом.

Сапожник от удивления вытаращил глаза. Отложив молоток, он некоторое время беззвучно шевелил губами, будучи не в состоянии проронить хотя бы слово.

— Об этом никто не должен знать, — предупредил его Ганс.

— Разумеется. Буду нем как рыба, не беспокойся, — заговорил он быстро, но про себя решил, что этого все равно в тайне не сохранишь. Ганс Гессе опять на границе. Суровый неуловимый Ганс, которого звали «королем контрабандистов». Таможенники гонялись за ним как проклятые, однако им ни разу не удалось поймать его с товаром. И вдруг он бросил контрабанду и пошел работать на фабрику.

— Мне надоело бедствовать. Я хочу зарабатывать.

— Ты прав, Ганс, — кивнул сапожник. — Ты еще хоть куда, любого молодого обскакать сможешь. Куда им с тобой тягаться!.. Господи, если Карбан узнает... Только вот что, Ганс, — доверительно шепнул сапожник, — я не хочу тебя отговаривать, но граница теперь иная, чем пять лет назад. В Германии к власти пришли нацисты. Да и местные нацисты не бездействуют.

— Понимаю, к чему ты клонишь. Слушай, я всегда голосовал за социал-демократов, а в остальном политикой не интересовался. На нацистов я чихать хотел. Мое дело — товар.

— Лучше держаться от политики подальше, — согласился Вайс. — Ты будешь ходить один или сформируешь группу?

— Начну ходить с Кречмером.

— Вот это да! — не удержался Вайс, подумав о том, что два старых, опытных контрабандиста доставят таможенникам немало хлопот.

— Если бы где-нибудь найти работу... — проговорил Ганс, будто оправдываясь.

— Да, сейчас ничего, кроме этой проклятой контрабанды, не остается, — кивнул Вайс.

И тут ему пришло в голову, что тог, кто однажды начал ходить с контрабандой, это грязное ремесло просто так не бросит. Пограничная полоса будет притягивать его как магнит, как безответная любовь. Все они ругают свое занятие, но жить без него не могут. Сколько уж было таких, кто зарекался, кто бил себя в грудь и клялся, что никогда больше... А через некоторое время они снова блуждали по лесу и таскали из Германии товары, измученные, но счастливые.

— Когда вы намереваетесь идти? — спросил Вайс.

— Сегодня вечером.

— Так вам хотелось бы узнать, кто сегодня будет в наряде? Какой груз вы понесете?

— Этого я и сам не знаю.

Вайс открыл ящик верстака и вытащил оттуда кусок замусоленной бумаги. Его круглое лицо с носом картошкой сразу стало задумчивым.

— Утром дежурили Дурдик и Малы. Я видел их, когда они шли мимо школы. Венцовский уехал в город на автобусе. Об этом мне сказал Хейль. Ночью, наверное, будет дежурить Карбан с этим новым парнем, а утром Непомуцкий с Павликом. Остерегайтесь Карбана: он бегает по границе, будто охотничья собака.

У этого окна Вайс сидел не первый год, и контора пограничного таможенного контроля была у него как на ладони. Он видел, когда приходят и уходят таможенники, а поскольку он был председателем местного общества охотников, то часто встречал патрули в лесу и знал их обычный маршрут. С таможенной службой он был знаком очень хорошо, поэтому контрабандисты частенько наведывались к нему за советом. Когда дежурил Карбан или Непомуцкий, им всегда угрожала опасность. Эти два опытных таможенника несли службу действительно добросовестно. Часами просиживали они на пограничных переходах, укрывшись в зарослях. Молодые же таможенники были не столь прилежны. Они быстро проходили контрольные точки, не проявляя надлежащей бдительности, а в плохую погоду вообще предпочитали отсидеться в деревне.