Опасная граница - [116]

Она закрыла глаза. От печи веяло приятным теплом. Хорошо бы уснуть и проснуться в своей постели воскресным утром, когда можно понежиться подольше. «Вставай, лентяйка! Проспишь все на свете!» — будила ее обычно мама и начинала ворчать, что в воскресенье-то она могла бы помочь по дому, на кухне, ведь совсем взрослая.

Мысли Ганки начали путаться. И ей уже снилось, что она стреляет из кухонного окна, а рядом стоит Юречка, подает патроны и учит ее целиться. Она стреляла в высокого смеющегося человека с черными волосами. И смех его был настолько пронзителен, что она проснулась и с удивлением оглядела темную комнату, куда еле проникал свет с платформы.

— Что это с тобой? Приснилось что-нибудь? — спросила мать, которая как раз подкладывала в печь буковые поленья.

— Приснилось. Я стреляла во сне.

— Боже мой, и ты туда же! — испугалась мать. — Пойди в спальню, здесь ты не выспишься.

— Я все равно не усну, — зевнула Ганка.

Мать подошла к Маковецу, сменила ему компресс и что-то тихо сказала. Ганка встала, потянулась. Она решила пойти подышать свежим воздухом. В сенях у открытых дверей стояли Юречка и Марван. Керосиновые фонари слабо освещали платформу, тем не менее мужчины старались держаться в тени. Они курили. Огоньки их сигарет то вспыхивали, то угасали. А со стороны луга доносился запах сырости и гнили. Он напоминал Ганке о кладбище, об увядших цветах и навевал тоску. Ей стало холодно.

— Это вы, Ганка? — повернулся к ней Юречка.

— Да, я, — чуть слышно отозвалась она.

Ей уже хотелось вернуться к теплой печи: ведь она даже кофты не прихватила, а здесь было неуютно, моросил дождь и вода с шумом стекала по желобу.

Юречка и Марван вышли на улицу. Ганка выглянула наружу. Капли дождя упали ей на лицо, и она отпрянула назад. Опершись о косяк двери, она всматривалась в ночную тьму. Ночь напоминала ей большого черного зверя, который ждет только подходящего момента, чтобы броситься на свою жертву. На душе у нее стало тревожно: мужчины что-то долго не возвращались. Потом она догадалась, что они, очевидно, зашли в зал ожидания. И правда, вскоре она услышала их приглушенные голоса. Говорили, конечно, о политике. В последнее время другой темы не было. Скорее на кухню, в тепло. Послышались шаги — это возвращались Марван и Юречка. Вот они остановились. В мутном свете фонарей она различила две фигуры. И зачем они так долго стоят с этой стороны дома? А если к ним в темноте кто-нибудь подкрадется?.. Она прислушивалась к шуму дождя. Сердце билось тревожно, словно предчувствуя опасность. Ганке стало страшно. Она пристальнее вгляделась в темноту, обступившую со всех сторон их дом, внимательнее вслушалась в тишину ночи и уловила странный чмокающий звук. Ветер? Нет, там определенно кто-то ходит.

Она побежала к мужчинам:

— По лугу кто-то ходит. Я слышала шаги.

— Ветер, наверное, — попытался успокоить ее Марван.

— Нет, там кто-то есть, — стояла она на своем.

Чмокающий звук снова выдал человека, ступившего в трясину.

— Ганка права, — сказал Юречка.

— Не стреляй! — предостерег Марван, услышав, как тот щелкнул затвором карабина. — Это могут быть наши. Из Фукова или из Шлукнова. Увидели свет на станции и...

Неподалеку высился штабель дубовых шпал, которые Стейскал купил на дрова. Марван осторожно приблизился к сложенным шпалам. Шаги на лугу затихли. На железнодорожном полотне зашуршала щебенка — там тоже кто-то ходил.

— Кто здесь? — окликнул Марван.

Ответа не последовало. Свет фонарей доставал только до штабеля шпал. Дальше темнота казалась непроницаемой.

— Кто здесь? — повторил вопрос Марван. Через мгновение он уловил удаляющиеся шаги. Он еще немного постоял, прислушиваясь, потом вернулся к дому. — Ганка права. Кто-то шел по лугу, а теперь выбрался на железную дорогу.

— Нужно было стрелять!

— Зачем без толку тратить патроны? Все равно не попадешь.

— Они нас караулят. Наверное, выставили вокруг охрану.

— Зачем? — спросил Марван. — Ведь они получили все, что хотели. Почему бы теперь не дать нам уйти?

— А с кем же они будут воевать? Как докажут, что освободили фатерланд своими силами?

— Может, ты и прав, — сказал Марван. — Сейчас важно, чтобы они не узнали, сколько нас здесь. Если они решат, что мы почти в полном составе...

— Думаете, они нас боятся?

— Вполне вероятно. Мне кажется, они Ждут подкрепления.

Ганка задрожала от страха. Она не понимала, как это таможенник может говорить так спокойно, будто речь идет вовсе не об их жизни. А враги окружили их со всех сторон, как эта проклятая темнота.

— Нужно уходить. Это самое разумное решение, — отозвался Юречка.

— Думаешь, Маковеца можно транспортировать?

— Сделаем носилки и понесем его. Нужно поговорить с Пашеком. Мне все время кажется, что мы напрасно теряем время, ожидая чего-то.

— Наверное, ты прав. Чего мы ждем? Чуда?

Марван отправился на кухню. Юречка и Ганка слышали, как он разговаривал со старшим вахмистром. Вскоре оба вышли. Пашек покашлял, зевнул, почесал заросший подбородок. Все ждали, что он скажет. Наконец раздался его недовольный бас:

— Лучше подождем. Посмотрим, что будет дальше. А если они захотят выкурить нас отсюда, Юречка встанет у этого окна с пулеметом, мы с Марваном будем прикрывать ту Сторону, а Стейскал — заднюю часть дома.