Опасная близость - [8]

– Джон, кто там? – донесся сверху женский голос. Голос Эми.

Катрин показала на дверь справа.

– Можете доложить миссис Спенсер, что я буду ждать ее там, – сказала она.

Не дожидаясь ответа лакея, Катрин юркнула в боковую комнату.

Комната освещалась двумя свечами, горевшими на мраморной каминной полке. Катрин встала спиной к камину, чтобы свет падал на сестру, когда та войдет. Она не сомневалась, что на этот раз Эми согласится встретиться с ней. Одно дело не принять ее, когда одна в доме, и другое – когда полно знатных джентльменов, которых представители закона станут допрашивать как свидетелей. Даже самая знаменитая лондонская куртизанка не переживет такой скандал.

Ждать пришлось недолго. Дверь открылась, и, заполнив комнату ароматом дорогих духов, появилась Эми. Мало было сказать, что она красива – она была ослепительна. Пышные вьющиеся черные волосы обрамляли тонкое лицо с огромными темными глазами, на шее сверкали бриллианты. Прозрачные одежды не скрывали молочно-белой груди и длинных стройных ног. Истинная Саломея.

Но едва Эми заговорила, очарование рассеялось. Голос у нее был резкий и неприятный.

– Как ты смеешь врываться в мой дом и угрожать мне?

Катрин заставила себя ответить спокойно:

– Смею, потому что хочу поговорить с собственной сестрой.

– Сестрой? – раздувая ноздри, проговорила Эми. – Помнится, в Лиссабоне ты сказала мне, что не желаешь меня больше видеть. Никогда. Так какого черта тебе здесь нужно, Китти?

Давно уже никто не называл ее Китти. У нее перехватило в горле, и она хрипло сказала:

– Тогда, в Лиссабоне, я была разгневана. Потрясена. Я винила тебя в смерти папы. Наговорила тебе чего не следует и о чем вскоре пожалела. Но было слишком поздно. А потом я никак не могла разыскать тебя. В том, что ты стала такой, я виню не тебя, а мужчин, которые за тобой увиваются. Прости за те слова, что я сказала тебе в Лиссабоне. Я так виновата пред тобой.

Эми злобно оскалилась:

– Убирайся из моего дома вместе со своими извинениями! Кто ты такая, чтобы жалеть меня? Оглянись-ка, Китти. Видишь, какой у меня особняк? Я приобрела его и обставила на собственные деньги.

– Эми…

– Твоя сестра умерла, – оборвала ее Эми. – Так ты сказала мне в Лиссабоне. И это правда. Той Эми, которую ты знала, больше не существует.

– Не могу поверить, что все зашло так далеко. Теперь, когда я нашла тебя, позволь мне загладить свою вину, – с отчаянием произнесла Катрин.

Эми прошлась по комнате, остановилась перед ней и отрывисто спросила:

– Чего ты хочешь от меня?

Катрин понимала, что того, что ей хочется, Эми никогда не сделает. После жизни в такой роскоши она никогда не вернется в отцовский дом в Хэмпстеде. Но можно ведь заниматься чем-то еще, а не торговать своим телом.

Катрин молчала, подыскивая подходящие слова. Эми раздраженно вздохнула.

– Если думаешь, что можешь уговорить меня бросить все это, – она повела рукой в широком жесте, – прежде подумай хорошенько. У меня собственная ложа в опере, свой выезд. Я даю вечера и приемы, вращаюсь в светском обществе, шью туалеты у самой модной лондонской портнихи. Бриллианты, что ты видишь на мне, настоящие. Надо ли добавлять что-то еще?

Впервые за этот вечер Катрин заговорила резко:

– То общество, в котором ты вращаешься, составляют одни щеголи да распутники, но даже эти повесы не могут помыслить представить тебя своим сестрам, опасаясь, что ты окажешь на них пагубное влияние. А этот дом, хоть и роскошен, пользуется в Лондоне постыдной славой. Тебе почти тридцать три. Сколько, по-твоему, ты сможешь продолжать вести подобную жизнь?

– Повесы и распутники? – Эми рассмеялась. – Что ты понимаешь в этом? Возвращайся домой, Китти, там твое место. Ты была права, когда сказала, что у тебя нет сестры. У меня тоже нет. И мне кажется, никогда не было.

В ответ Катрин отложила муфту, в которой был спрятан пистолет, и открыла ридикюль. Сквозь ее пальцы на устланный роскошным ковром пол потекли золотые соверены. Катрин не сводила глаз с сестры.

– Ведь это ты послала мне эти деньги, правда? Почему, Эми? Зачем ты это сделала?

Мгновение Эми боролась с собой, потом, пожав плечами, ответила:

– Я была дома, когда ты приходила днем. Мне не хотелось разговаривать с тобой, но я не утерпела и посмотрела на тебя украдкой. Я видела, что ты бедно одета, и подумала, деньги тебе не помешают. Уверена, отец не оставил тебе богатого наследства.

– Вот видишь? – горячо воскликнула Катрин. – Ты не такая бесчувственная, какой хочешь казаться. Мы – сестры, Эми. Это кое-что значит.

– Ради бога, Китти, просто возьми деньги и уходи, пока кто-нибудь тебя не увидел.

– Не хочу я твоих денег! – воскликнула Катрин. – Я хочу, чтобы мы снова стали подругами.

– Подругами? – громко переспросила Эми. Опомнившись, она понизила голос: – Ты всегда отличалась умом, Китти, но тебе недоставало здравого смысла. Вижу, ничего не изменилось. Иди домой и забудь обо мне. И не приходи больше сюда, я этого не хочу.

– Тогда напиши мне. И отвечай на мои письма.

– Для чего? – Эми пожала плечами. – Все, что я могла сказать тебе, я уже сказала.

Не успела Катрин возразить ей, как из-за двери донеслись голоса, зовущие Эми. Мужские голоса.