Опаловый перстень. Авантюра доктора Хирна - [41]
Окончательно расположившись в Тауэр-Роке и проведя необходимые оборонительные мероприятия, Шарль стал изучать берега Миссисипи, поэтому он беспрестанно бродил со своими солдатами в окрестностях, оставляя крепость на кого-нибудь из офицеров и сэра Уилки, справедливо считавшегося всеми в Тауэр-Роке «вторым я» молодого полковника.
Как-то раз в отсутствие Шарля к крепости подплыла лодка под северным флагом — со звездами. И хотя сидевшие в ней не знали пароля, одному из гостей позволили высадиться. Он заявил, что приехал с очень спешным и важным для коменданта крепости известием. Это был высокий молодой человек, одетый в военизированный костюм, с гордым, смелым, почти дерзким видом — одним словом, настоящий южный солдат, хотя и приехал под северным флагом. По нему сразу было видно, что этот человек никому не привык уступать дороги.
Вид его не внушил доверия дежурному офицеру, и он не решился его пустить, говоря, что коменданта нет в крепости. Незнакомец настаивал и спросил, кто может выслушать его вместо коменданта. Офицер все еще не решался пропустить к Уилки такого гостя, но последний продолжал настаивать, беспрестанно повторяя, что дело идет о серьезных политических вопросах. В конце концов он начал угрожать дежурному офицеру серьезными взысканиями, и тот сдался. Офицер согласился впустить гостя, ведь он был один и безоружен, следовательно, ничем не мог навредить крепости, где стоял целый гарнизон. Гостя проводили к Уилки.
— Милостивый государь, — сказал он, оставшись наедине с баронетом, — мне бы очень хотелось видеть коменданта Тауэр-Рока.
— Но вам, вероятно, уже сказали, что в настоящее время его здесь нет, — ответил баронет.
— Как же, но мне сказали, что вы сможете передать ему то, что я сообщу.
— Официальным образом.
— Конечно.
— Потрудитесь объяснить в таком случае, — сказал Уилки, подавая гостю стул.
— Милостивый государь, — сказал незнакомец, усевшись с развязностью светского человека, — три месяца тому назад Тауэр-Рок уже был в руках Северной армии.
— Знаю, хотя и не имею точных сведений о том, как эта крепость перешла во власть Юга, но имею основания полагать, что ее взяли в честном бою.
— Ошибаетесь, милостивый государь, совершенно ошибаетесь! Тауэр-Рок сдался после переговоров.
— Вы точно знаете?
— Совершенно точно, потому что сам имел честь вести переговоры.
— А-а, — сказал Уилки, — это интересно.
— Не правда ли?
— Так вы служите правительству Джефферсона Дэвиса?
Незнакомец с улыбкой поклонился.
— Зачем же понадобился комендант Тауэр-Рока агенту южного правительства?
— Вы не догадываетесь?
— Нет.
— Я хотел бы и с новым комендантом провести те же переговоры, которые так успешно провел с прежним.
— То есть вы хотите деньгами измерить честь офицера?
— О, как некрасиво вы это называете!..
— Я называю вещи их настоящим именем. А если комендант Тауэр-Рока захочет дорого продать себя?
— Ему предложат известную сумму…
— Например?
— Например, двадцать тысяч долларов… как думаете, он может согласиться?
— Хватит, довольно! — порывисто крикнул Уилки. — Я и так слишком долго вас слушал.
— Как?! Вы отказываетесь?..
— Еще бы!..
— Милостивый государь, — сказал с преувеличенным спокойствием незнакомец, — вы непрактичный человек.
— Непрактичный человек?! — вскрикнул баронет, с трудом сдерживая желание спустить гостя с лестницы. — Вы неслыханный нахал! Если бы я был комендантом, к которому вы явились с подобными предложениями, я велел бы без всяких разговоров повесить вас на этой башне!
— Ошибаетесь, милостивый государь, — ответил гость, не меняя своего невозмутимого тона, — я военный, а военных не вешают, прикажите расстрелять меня — это другое дело. Идя сюда, я был готов принять смерть.
— Вы свободно вошли в Тауэр-Рок, свободно и выйдете, — сказал Уилки, на которого невольно действовала уверенность и спокойствие этого человека. — Уходите, сударь, — прибавил он, указывая ему на дверь.
Незнакомец вежливо поклонился и вышел в сопровождении Уилки. Мужчины молча прошли караульню и подъемный мост, незнакомец спокойно сел в свою лодку. Уилки между тем ворчал сквозь зубы, закуривая сигару:
— Напрасно я дал ему уйти. Если бы можно было все вернуть, я бы велел его расстрелять.
Незнакомец в это время уже занес одну ногу в лодку, но вдруг передумал и снова подошел к баронету.
— Извините, пожалуйста, — сказал он, поклонившись, — но я был бы вам благодарен, если бы вы одолжили мне одну из ваших чудесных сигар.
Совершенно озадаченный, Уилки подал ему открытый портсигар. Незнакомец, не торопясь, взял сигару, закурил, еще раз поклонился и спокойно сел в ожидавшую его лодку. Баронет с минуту стоял не двигаясь.
— Бог мой! — сказал он наконец, глядя вслед лодке. — Вот дерзкий-то мошенник!
Глава XIII
Адамова гора
Прошло уже полгода, как главнокомандующий войсками не освобождал полковника Шарля Леконта от командования отрядом, расположенным в Тауэр-Роке. Военные экспедиции были отменены Шарлем с тех пор, как войска южан перестали показываться на сопряженной территории.
Друзья проводили все свободное время в разговорах о Нэнси, или, лучше сказать, Шарль без умолку говорил о ней и восторгался ею. Он умолкал иногда лишь для того, чтобы взглянуть на опаловое кольцо, блестевшее на его пальце и напоминавшее ему про обещание девушки. Несмотря на терпение и стоицизм, с которыми добряк Уилки слушал своего друга, но и он уже порядком устал от восторгов влюбленного. Однако он никак не выказывал неудовольствия и вымещал все на сигарах, которые уничтожал одну за другой.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
В центре повествования – судьба великого князя Михаила Александровича, младшего сына императора Александра III и императрицы Марии Федоровны. Активный участник Первой мировой войны, Георгиевский кавалер, первый командир легендарной «Дикой дивизии», он снискал, благодаря воинской доблести, таланту военачальника и сердечному отношению к подчиненным, уважение и любовь сослуживцев, называвших его «храбрейшим из храбрых» и «джигитом Мишей». Звездный же час Михаила настал 3 марта 1917 года, когда он, де-юре последний русский император, добровольно отрекся от престола.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.
Эрнест Капандю — один из основоположников авантюрного романа, литературного жанра, которому отдавали предпочтение лучшие писатели всего мира. Книги Капандю расходились в огромном количестве экземпляров. Если бы он был столь же плодовит, как Дюма, возможно, именно он стал бы символом французской приключенческой литературы XIX века. Герой Капандю — отважный таинственный незнакомец, рыцарь в черном плаще, который волей судьбы становится орудием правосудия. Не колеблясь он карает негодяев, пренебрегающих законами чести.