Опаленная юность - [48]

— Это можно! — оживился Чуриков. — Разрешите в деревню сбегать?

— Я тебе сбегаю!

— Да вы не думайте, я за деньги куплю, вот они! — Чуриков достал две красные тридцатки.

Иванов не успел ответить. Раздался чудовищной силы взрыв. Все потонуло в облаке инея, слетевшего с деревьев.

— Вот это ахнуло!

— Недалеко где-то фриц бросил!

Взрыв повторился. Высоко в небе послышался свист, словно там метался, вспарывая воздух, осколок. Красноармейцы оглядывали небо в поисках невидимого врага.

— Не туда смотрите! — проговорил Быков. — Дальнобойная артиллерия крупного калибра.

— Дожили… — помрачнел Каневский, — по Москве из орудий бьют…

— Ну, не по Москве, — возразил Бобров.

Новый снаряд со свистом пролетел над головой и разорвался далеко позади, в маленьком селе.

— Вроде чемоданов, какие летали в ту войну, только, пожалуй, покрепче.

— Ничего себе, батя, утешил! — рассмеялся Каневский. — Такая штучка сильно зашибить может.

— Товарищ старший лейтенант, — подскочил к Быкову Кузя, — разрешите пойти в разведку, я эту чертову пушку взорву.

— Не разрешаю, — сдержал улыбку Быков, — нельзя! Впереди нас пехота — первая линия. Нельзя у них хлеб отбивать.

К вечеру, когда обстрел прекратился, Андрей пошел в наряд. Ему выпало охранять левый фланг роты, упиравшийся в густой лес. Андрей ходил взад-вперед, чтобы не замерзнуть, и постукивал ногой об ногу. Вдруг кусты зашевелились, Андрей мгновенно вспотел, перехватил винтовку.

— Стой! Кто идет?

— Я, — сдавленно послышалось в кустах.

Андрей щелкнул затвором;

— Стреляю!

— Стреляй! Черт с тобой… — Из кустов, широко улыбаясь, вылез Ника Черных.

— Ника! Да я в тебя чуть-чуть не выстрелил!

— Ничего! Чуть-чуть не считается. Кроме того, ты бы со страху не попал. Подумаешь, снайпер!

— Но-но-но! На кого хвост поднимаешь?

— А ты кто такой?

— Я часовой, лицо, облеченное доверием. Пшел!

— Ладно, ладно, «лицо»! Я пришел скрасить тебе скучную армейскую обязанность. Развлечь тебя пришел. Если ты против, уйду!

— Я пошутил! — ухватил друга за рукав Андрей. — Оставайся!

— То-то. Если бы ты знал, Андрей, как хочется тебя головой в сугроб окунуть! Я сейчас попробую.

— Часовой — лицо неприкосновенное.

Черных походил по леску, сломал коленом обледенелую суковатую палку и вдруг крикнул:

— Андрюша! Смотри, нора!

— Врешь?

— Ей-ей! Иди сюда.

У корневища рябины в снегу чернело отверстие.

— Лиса, не иначе как лиса! — радостно бормотал Ника. — Сейчас мы ее добудем! — Он сунул палку в нору. — Если выскочит, стреляй!

— Ты с ума сошел?

— Ах, черт, забыл! Тогда клади винтовку, будем ловить руками.

Андрей повесил винтовку на сучок и присел у норы. Ника пытался разгрести землю. Палка глубоко уходила в отверстие и натыкалась на что-то мягкое.

— В норе, ей-ей, в норе сидит!

Андрей поднялся:

— Слушай, ведь я часовой, винтовку оставлять нельзя!

— Конечно, нельзя, а должен! Эх, кто эту войну выдумал? Поохотиться на зверя не дадут! Вот что, я сейчас за ребятами сбегаю. Лопатки возьмем. Мы эту рыжую мигом вытряхнем.

— А что мы с ней делать будем?

— Приручим, будет с Федотычем на кухне ездить.

— Сказал тоже!

— А что особенного? Я у Киплинга читал: английские офицеры в Индии мангустов держали и еще каких-то зверей.

— Не спорю. А вот ты попробовал бы от Смоленска до Можайска пройтись с лисой на цепочке.

Ника весело рассмеялся, вспомнив летнее отступление.

— А я за ребятами все же сбегаю.

Ребята не заставили себя ждать. Пришли Захаров, Родин, Кузя, Игорь Копалкин. Шествие замыкал Бобров, тащивший две лопатки.

— Родин и Захаров будут копать, остальные стойте. Как только появится, накрывайте этим, — Бобров протянул Кузе плащ-палатку.

— Ребята! — крикнул сгоравший от любопытства Андрей. — Мне крикните, когда поймаете!

— Проинформируем, будь спокоен! А сейчас — марш на место! — распорядился Бобров. — Пошли, ребята!

Андрей издали наблюдал, как все склонились над норой, а Захаров и Родин заработали лопатами.

«Совсем как у нас в Ильинке», — подумал Андрей, вспомнив, как ребята ловили весной бурую водяную крысу. Тогда распоряжался тоже Бобров. Крысу посадили в новую рубашку Андрея, завязали ворот, рукава, шнурком стянули пояс. Андрей нес крысу на шесте по всему поселку, но зверек перехитрил мальчишку, оставив о себе на память треугольную дыру в рубашке.

«Совсем как тогда! — думал Андрей. — Только мы теперь в военной форме, вот и вся разница!»

Командир ополченской дивизии, седой как лунь генерал-майор, обходил оборону в сопровождении группы командиров. Быков спокойно, не торопясь, по-крестьянски обстоятельно показывал свой участок. На левом фланге у опушки генерал спросил, указывая сухим пальцем в глубь леса:

— Кто это там?

Быков внутренне затрепетал.

— Ваши орлы? — строго свел брови генерал и, не дожидаясь ответа, зашагал к лесу.

Командиры и побелевший всеми оспинами лица Быков поспешили за ним.

— Смирно! — оглушительно крикнул Андрей, пытаясь предупредить ребят.

— Что случилось! — насторожился Копалкин.

— Андрей вопит! Дурачится… Стоять надоело.

— Давай, давай, ребята! — подгонял Бобров. — Кузя! Не зевай!

Андрей вытянулся, завидев подходившее начальство.

— Кому вы подали команду, товарищ боец? — строго спросил генерал.