Онтологически человек - [45]

Помона печально улыбнулась.

— Все, кто связываются с людьми — меняются, и меняются необратимо. И это всегда заканчивается саморазрушением. Люди разносят смерть как заразу. Такова их удача. Он изменится, и ты его потеряешь. А когда ты его потеряешь, тебе нечем будет поить свои земли, потому что источник у тебя один. Ты с Авалона, а Авалон не учит ничему другому. Как его зовут?

— Мирддин, — коротко ответила Нимуэ.

Слои, серые и полупрозрачные, накладывались друг на друга. Линии вен внутри лежащих людей ветвились, выходили наружу и вплетались в общую структуру. Яблоки полыхали багровым. Сквозь плотный полог леса и купол локуса сочились незримые лучи, просвечивая сквозь все. Люди сияли цветом, как полупрозрачное стекло на свету. Экскалибур определялся раскаленно-белым. Артур за спиной Помоны не шевелился, но зрачки у него были во всю радужку. Он был в стазисе, но все слышал.

Помона подцепила Мирддина бронзовым ногтем за подбородок и развернула. Выражение лица у него не изменилось. Помона отпустила руку, и он тут же вернулся в прежнее положение, как притянутый.

— Мирддин, — повторила Помона. — Оставайтесь. Он будет счастлив здесь. Ты будешь счастлива здесь. Это твой единственный шанс все сохранить. Авалон дает многое. Но Авалон не дает ни счастья. Ни покоя.

— Прозорливо, — Нимуэ, не отрывая глаз от Помоны, сделала шаг в сторону. Родник под ногами забурлил, меняя русло. — Прозорливо, но неверно. Авалон — дарованная земля. Авалон не живет украденным. Выманенным. Выменянным. Не предает. Не лукавит. Не строит иллюзий. Не терпит лжи. Если через это моя земля погибнет — пусть так.

На последнем шаге она оказалась между стоящими, резко развернулась и сделала выпад — но не влево, как ожидала Помона, а вправо. Сноп брызг разлетелся веером и окатил Артура. Артур рванул меч из ножен и приставил Помоне к горлу.

— Встречное предложение, — внятно сказал Артур. — Ты отпускаешь моих людей. А я не сношу тебе голову немедленно.

Помона вскинулась и зашипела:

— Все они умрут!

— И ты тоже. Я не собираюсь играть с тобой в заложников, Помона. Некомбатантов тут нет.

— И что мне будет с согласия? — оскалилась Помона.

— Мы попробуем рассмотреть другие варианты, — спокойно ответил Артур.

— Например?

— Например, ты сворачиваешь лавочку и прекращаешь пудрить мозги людям. А лес получает статус заповедника и никто не строит тут заводов.

— Гарантии?

— Мое слово.

Помона горько засмеялась.

— О, ты дашь мне слово. А знаешь, что будет дальше, ты, смертный, король смертных? Ты построишь свое королевство. О, оно будет великое. О, ты будешь справедливым. Благородным. Сильным. Будешь, почему нет. Ты будешь держать слово. А потом за тобой придут другие. Твои дети, и внуки, и правнуки. Которым не будет дела до твоих клятв. До твоих обещаний. До твоей чести, смертный. И они придут сюда, и выжгут эти земли огнем и мечом. Посмотри, посмотри вокруг, смертный. Все, что тут растет, когда-то росло на земле смертных. И было вытоптано, выполото, выжжено, и осталось только здесь. А теперь ты меня убьешь, и этого не будет нигде, нигде, нигде!

У Артура сделалось сложное выражение лица.

— Прекрати истерику, — резко сказала Нимуэ. — Ты можешь принести присягу Авалону. Пересадишь все свои грядки на новую почву. И тянуть силы извне тебе больше не потребуется. А Срединные земли отойдут людям, как это и должно быть.

— Выбирай, — сказал Артур. — Я не хочу убивать тебя, Помона, но в моей стране никто не будет поливать цветочки кровью.

Помона помедлила.

— Круг меня не примет, — наконец, сказала она.

— О. — Нимуэ неприятно улыбнулась. — Я попрошу.

Сложно сказать, сколько прошло времени, но вряд ли больше пары часов.

Вода в роднике забурлила кипятком, ручей дернулся вверх, как лента, которую поднимают с пола — и появилась Нимуэ. Следом за ней из воздуха вышел еще дану, весь в черном. Под лаковой штиблетой земля ощутимо дрогнула.

— Вран, — Помона как сплюнула. — Следовало догадаться.

— А, — Вран прищурился. — Моргейн. Все приворовываешь?

Помона вздернула подбородок, но не ответила. Вран обвел поляну тяжелым взглядом, медленно кивнул Артуру. Артур ответил тем же, борясь с желанием пригнуться, как от шквального ветра.

— До чего ты докатилась, Моргейн, — брезгливо сказал Вран. — Тебе, наверное, и кашу у порогов выставляют?

Помона дернулась, как от пощечины.

— Лампады, — процедила она.

Вран поморщился.

— Немногим лучше. А я тебя предупреждал.

— Ты пришел поиздеваться, Вран? — спросила Помона.

Вран аккуратно стянул шелковые перчатки и небрежно сунул в карман сюртука. Оправил рукава. На белоснежном манжете холодно сверкнула запонка.

— Я пришел помочь, — спокойно сказал Вран. — Ты знаешь Завет Авалона. И либо ты принимаешь его сейчас, либо я ухожу и оставляю детей практиковаться в прополке. Что было бы им весьма полезно.

— ...Хорошо, — наконец, выдавила Помона. — Я согласна.

Вран перевел взгляд на Артура. Это было очень похоже на орудие, фокусирующее прицел.

— Вам известно, что нужно делать, юноша?

— Помона должна отпустить моих людей. Целыми и невредимыми, — сказал Артур.

— О, она отпустит, — легко согласился Вран.

— Всех людей, — уточнил Артур. — Мерлина тоже.