Они пришли с войны - [10]

Капитан Саня Радимова убедилась, что со Взбучкиным все почти в порядке и что даже голова у него, как сказали медики, цела, и только кожа рассечена. Она первой забралась в машину и пригласила туда же некоего майора Котова, с которым меня почти на ходу познакомила, и майор стал с ее слов составлять протокол о происшествии. Потом в машину пригласили меня. Капитан все еще сидела там же.

– Где вы так драться научились? – спросила Саня. – Когда на тебя несколько человек с этими битами бежит, нормальный человек сам всегда попытается убежать, а вы – им навстречу.

– Да вот, нога у меня… – посетовал я. – Убегать не позволяет. Не смогу убежать…

– А что с ногой? – поинтересовался майор.

– Часть бедренной кости поменяли на титановую трубку. Коленную чашечку заменили на чашечку из нержавейки, и прочие такие же неприятности.

– Давно это у вас? – Майор был бестактным и любопытным, как настоящий мент. – Привыкли?

– Привык. Как не привыкнуть за неделю…

– Неделю? – переспросила капитан Саня, посмотрев на меня внимательнее.

– Операция, понятно, раньше была. Неделю как из госпиталя экспериментальной медицины на инвалидность отправили.

– Где служили? – Майор Котов постарался сесть прямее и подтянуть животик, показывая и себя вполне боеспособным офицером.

– Спецназ ГРУ. Командир роты капитан Страхов Тимофей Сергеевич. Теперь вот капитан в отставке. Отправили на отдых, квартиру выделили. Только сегодня вселился. Ремонт еще только начал делать. Сейчас пойду доделывать. На один раз потолок побелил, надо на второй, а то и на третий побелить… Квартира запущена… Но и за то спасибо, что выделили. До утра думаю закончить, если вы не помешаете…

– Мы не помешаем, – пообещала капитан Саня. – По крайней мере, до утра. Это точно обещаю. Капитан спецназа ГРУ… А я еще удивилась, как вы так сразу номера машин заметили и даже запомнили оба. У нас так только в ГИБДД могут, да и то не все. Надо было бы мне доверить вам свой пистолет. Тогда бы они наверняка не смогли бы уехать.

– Надо было, – согласился я. – С другой стороны, пистолет первому встречному доверять тоже нельзя. А вдруг я оказался бы отпетым уголовником? Потому осудить вас не могу…

Майор Котов стал расспрашивать меня о происшествии, все записал, занес в протокол мои данные, адрес, номер телефона и хотел было, как это обычно в полиции делается, сам прочитать мне записанное. Но я попросил включить в салоне машины свет и прочитал все сам, пожелав только уточнить отдельные неразборчиво записанные слова, и только после этого расписался на каждой, как полагается, странице. Я ни к кому не придирался, никому не выражал недоверия. Просто я не имею привычки ставить подпись под словами, которые приписывают мне, но с которыми я имею полное законное право потом не согласиться. Это в госпитале совсем недавно я подписывал бумаги не читая. Но там у меня состояние такое было… Хуже, чем сейчас у Взбучкина…

У майора Котова моя привычка вызвала только ухмылку, но не возражение.

– Завтра к одиннадцати утра ко мне в отдел прийти сможете? – спросила Радимова.

– Если есть необходимость, загляну, – пообещал я.

– Если какие-то обстоятельства помешают, позвоните мне, предупредите, чтобы я не ждала. Запишите номер… – Она продиктовала мне номер сотового телефона.

Я повторил для проверки, но записывать не стал. Такие вещи я запоминаю легко.

– Леха! Взбучкин! – позвал майор в распахнутую дверцу машины.

Врачи капитана уже отмучили, хотя и пообещали забрать с собой для обследования и для наложения швов на рану на лбу. Видимо, на месте накладывать швы им было несподручно. Света фар, наверное, не хватало. Хотя я и как-то, помнится, сам зашивал себе рану на ноге прямо во время боя простыми нитками, простой, не хирургической иглой и плоскогубцами, которыми иглу сначала загибал, а потом протаскивал через живое мясо. Но у них, похоже, просто не было такой необходимости. Да и рана на ноге слегка отличается от раны на лбу. Здесь косметика значение имеет.

Я вышел из машины через другую дверцу, оставив свое место Взбучкину.

И только подойдя к своему подъезду, вспомнил про чужую трубку в кармане. Стареешь, товарищ капитан… Ведь только что, когда Радимова номер своего «мобильника» диктовала, памятью мысленно хвастался…

* * *

Перекусив яичницей с небольшим куском хорошо прожаренной говяжьей печени, я сначала переоделся в уже заляпанный известью спортивный костюм, потом чуть-чуть отдохнул. Но не потому, что устал или слишком распереживался из-за случившегося недавно – схватка не шла ни в какое сравнение даже с тренировочными занятиями у нас в роте, а просто потому, что между едой и работой следует сделать небольшой перерыв – привычка. Потом решил закончить с побелкой потолка. Не имея женской косынки, чтобы покрыть голову и уберечь волосы от брызг извести, я, как и при первой побелке, воспользовался обыкновенной «камуфлированной» банданой, какие были в ходу в спецназе ГРУ в пору, когда об оснастке «Ратник» только слышали, но до войск она доходила лишь отдельными элементами для испытаний. Тогда бойцы нашей системы, не большие любители носить на голове стальные каски, поголовно начали в теплое время года пользоваться банданами и только в зимнее надевали такие же «камуфлированные» вязаные шапочки. И никакие приказы сверху не могли заставить бойцов полюбить каски. Выезжали в командировку, каски, естественно, крепили к ремню. Полагалось с собой брать. Но на операцию в них не выходили. Когда поступили шлемы от оснастки «Ратник», их носить начали не только потому, что они несравненно легче стальных, но и потому, что в шлем интегрировались средства связи и, частично, наблюдения, в том числе и видеофиксации. Особенно важно было наличие средств связи, чтобы слышать все команды или разъяснения по ним. И потому эти шлемы прижились, и даже вместе с противоосколочными тактическими очками, которые никто на глаза, естественно, не надевал, но и со шлема их не снимали. Я свою бандану оставил как память, но пришлось вот использовать и в качестве защиты волос. Известь вполне способна голову побелить раньше, чем подойдет пора действительно поседеть. А я, как всякий слегка рыжеватый человек, к настоящей седине был не склонен. И не торопился приобрести седую солидность.