Она проснулась в темноте - [16]

— Нет. Но он записан против слова «консьерж» в черной записной книжке возле телефона.

Она поднялась, но Ральф усадил ее обратно.

— Сидите спокойно. Я найду сам.

Он полистал в книжке, набрал номер. В трубке долго раздавались гудки, затем сонный голос спросил:

— Кто говорит?

— Вы консьерж дома, не так ли?

— Да. Что вы хотите?

— Я друг мисс Эйлин Феррис из четвертой квартиры. Мы только что заметили, что она забыла свою сумочку с ключами, когда около полуночи пошла домой, и немного волнуемся. Ее телефон не отвечает. Она вам не звонила, чтобы вы открыли ей дверь?

— Нет. Я не видел мисс Феррис уже много дней.

И бросил трубку. Ральф повернулся к Эйлин.

— Вот теперь вам все ясно.

Он опять уселся возле нее и вытянул свои длинные ноги.

— Итак, в полночь вы находились перед вашим домом и были в состоянии держаться на ногах и ходить, но не соображали, что делаете. У вас не было ключей, не было монетки, чтобы позвонить по телефону. Я ушел, не подозревая, что оставляю вас в затруднительном положении. Что же происходило дальше?

— Я не знаю… не знаю! — закричала Эйлин в полной растерянности. — Но должна узнать!

— Это было бы легче сделать, если бы я знал, чем вы занимались незадолго до того, как пришли к Дорис. С кем вы были, кто мог бы сообщить некоторые подробности?

— Я была одна. В номере отеля, если вы обязательно хотите знать. Не скажу, в каком районе. Как я туда попала?..

Она говорила визгливым тоном, не справляясь со своими нервами.

— Ну, не доводите себя до такого состояния. Здесь может быть несколько объяснений. Давайте рассмотрим их по порядку. Я видел вас во время одного из ваших припадков и знаю, что вы владеете собой… внешне, во всяком случае. Вы просто даете волю своим инстинктам. Давайте подумаем: что сделали бы вы при этих обстоятельствах, если бы полностью владели собой?

— Не знаю. Вероятно, я позвонила бы консьержу.

— Вы этого не сделали, и меня это не удивляет. Только что вы не решались его разбудить. Не хотели вызывать у него подозрения, что слишком много выпили. В полночь подсознание говорило, что вы пьяны, и вы краснели от стыда при мысли показаться кому-нибудь в таком виде. Итак?

Лицо Эйлин посветлело. Она схватила Ральфа за руку.

— Я знаю! Бар в конце улицы! Он открыт до четырех утра, и я захожу туда время от времени. Ночной бармен меня знает, и я ничуть не постыдилась бы сказать ему, что потеряла сумочку и мне нужно немного мелочи, чтобы позвонить по телефону. Я щедро даю ему на чай, так что он счел бы мою просьбу вполне естественной. Это именно то место, куда я должна была пойти.

— Резонно, — согласился Ральф, кладя свою большую руку на ее.

— Но если я звонила, то кому?

— Прежде всего надо узнать, звонили ли вы на самом деле? Бармен мог набрать вам номер… или помогал вам искать его в телефонной книге. Этот случай запал бы ему в голову.

Ральф встал и посмотрел на свои часы.

— Еще нет четырех. Как называется бар?

— Не знаю. Я заходила туда как минимум сто раз, но никогда не читала вывеску.

— Мы можем пойти поговорить с барменом, если вы действительно хотите прояснить это дело.

— Пойдите сами, Ральф. Прошу вас. Его зовут Джо. Просто спросите, заходила ли мисс Феррис, чтобы позвонить. Умоляю вас. У меня не хватает сил самой сделать это.

— Конечно, вы же совершенно выдохлись. Снимите платье, накиньте халат, я вернусь в один момент.

— Вы просто прелесть.

Она подставила губы, но его поцелуй оставила без ответа.

— Вы просто позвоните в дверь, я вам открою.

— Надеюсь, вы не ревнуете меня к Дорис? — спросил он с улыбкой.

— Нет, не думаю. Но если бы вы знали, как я устала!

Оставшись одна, она свалилась на диван и сжала руками ноющие виски. Она все еще всхлипывала, лежа на диване, когда через четверть часа трель звонка заставила ее вздрогнуть. Эйлин с усилием поднялась и надавила на кнопку, отмыкающую дверь внизу. Платком, смоченным в воде, она протерла покрасневшие глаза и вышла на лестничную площадку, чтобы встретить Ральфа у лифта.

— Мы попали в точку, дорогая, — сказал он. — Я прибыл как раз в тот момент, когда Джо закрывал бар. Ваше предположение оказалось верным.

Эйлин отступила, чтобы дать ему пройти. Ее дыхание было горячим и прерывистым.

— Я ходила туда звонишь?

— Да. Джо говорит, что вы были очень странной, когда вошли сразу после полуночи. Вы шли прямо, но глаза у вас были остекленевшие.

Ральф усадил ее на диван и сжал предплечье, прежде чем продолжить:

— Вы подошли прямо к Джо, сказали, что потеряли сумочку, и попросили пятицентовую монету, чтобы позвонить. Он охотно удовлетворил вашу просьбу, но был встревожен и подумал, что в таком состоянии вам лучше было бы вернуться домой. Но когда он сказал об этом вслух, вы рассердились, закричав, что достаточно взрослая, чтобы самой улаживать свои дела, и кроме мужика вам ничего не надо. Потом вы поблагодарили его за монетку и попросили заткнуться.

Ральф сжимал предплечье Эйлин, ожидая слов одобрения, но молодая женщина сидела молча, бледная как смерть.

— Это ужасно, — пробормотала она. — Я никогда больше не смогу посмотреть ему в глаза. Никогда бы не подумала, что способна наговорить такое.

Она вырвалась из его рук и отодвинулась на диване.