Она & Он - [8]

Виделись они редко, но выработали свои привычки и традиции. Выбираясь в Париж, она любила бывать в кинотеатре на улице Аполлинера. Можно было подумать, что кинозал для нее важнее фильма, который там крутили. Еще она любила перейти через Сену по мосту Искусств, поесть мороженого в «Бертийоне» даже в разгар зимы. Ей нравилось читать французские газеты, пропадать в книжных лавках, гулять по Марэ и пешеходным дорожкам квартала Ле-Аль, ходить пешком вверх по улице Бельвиль, хотя куда проще было бы по ней спускаться. Нравилось в ясный денек попить чаю в саду Музея романтической жизни на улице Шапталь, осмотреть коллекцию Камондо на улице Монсо, нравилось получать в подарок от Пола цветы и по пути к нему домой составлять из них букет. Нравилось выбирать сыры на прилавке Ванно, сыровара, торговавшего плодами своего труда неподалеку от дома Пола, нравилось, когда Пол смотрел на нее и желал ее. Его книги нравились ей меньше, но они связали их прочными узами.

Когда Кионг была далеко, она занимала все его мысли – возможно, даже больше, чем когда она была рядом. Почему она была для него так неотразима, почему ему ее не хватало?

Стоило ему дописать очередной роман, как она заявлялась к нему. Не подверженная утомлению, наваливающемуся на всякого нормального человека после одиннадцатичасового перелета, она источала свежесть. Сначала был умеренный обед в одном и том же кафе «Ле Марше» на углу улиц Бретань и Шарло – неизменные яйца под майонезом, тартинка и мороженое ассорти (вероятно, он был волшебным средством, позволявшим легко пережить смену часовых поясов, и эта идея заслуживала научной проверки); затем – привычные расспросы о том, откуда родом куры, снесшие съеденные ею яйца (на случай, если кафе, не дай бог, закроется), а далее они шли в квартиру Пола. Кионг принимала душ, а затем усаживалась за его письменный стол и читала. Пол присаживался напротив, в ногах кровати, и смотрел на нее. Это было прискорбной тратой времени, потому что все время, пока читала, она сохраняла невозмутимость. Ему казалось, что от ее оценки романа будет зависеть, станет ли она с ним спать. Чем больше ее устраивало прочитанное, тем более обильными ласками она его потом одаривала. По этой причине, а также в ожидании емких комментариев своей переводчицы, которой Пол был обязан существенной частью своих доходов – ведь он зависел от своих корейских гонораров, – он предвкушал момент, когда она перейдет от интеллектуальных утех к плотским.

Он полюбил писать, полюбил жить за границей, полюбил визиты Кионг дважды в год, и даже если в остальное время, то есть почти весь год, расплачивался за такое существование одиночеством, считал новое устройство своей жизни почти безупречным.

* * *

Стеклянные двери раздвинулись, и Пол облегченно перевел дух.

Артур толкал перед собой тележку с багажом, Лорэн махала Полу изо всех сил.

4

Миа открыла глаза и потянулась. Ей потребовалось несколько минут, чтобы опомниться и определить свое положение в пространстве. Потом она встала, открыла дверь спальни и стала искать Дейзи. В квартире было пусто.

В кухне для нее был накрыт завтрак. На старой фаянсовой тарелке лежала записка: «Тебе нужно выспаться, когда сможешь, приходи ко мне в ресторан».

Миа включила электрический чайник и подошла к окну. Днем из него открывался еще более удивительный вид. Она задумалась, чем занять сегодняшний день и все последующие. Глядя на часы в панели плиты, она попыталась представить, чем занимается Дэвид, один ли он сейчас или вовсю пользуется ее отсутствием. Правильно ли она поступила, предоставив ему свободу, понадеявшись, что он по ней заскучает? Не лучше ли было бы занять территорию, попробовать снова его завоевать? Кто владеет ключами от таких загадок?

Миа не знала, чего ей хочется, зато точно знала, чего больше не хочет. Ей надоели сомнения, ожидание, молчание. Хотелось невероятных замыслов, таких, которые не позволяют сидеть сиднем, возвращают вкус к жизни, заставляют забыть, что значит просыпаться с камнем на душе.

Небо было затянуто облаками, но никакого дождя – уже хорошее начало. Вместо того чтобы бежать к Дейзи, она решила пройтись по улицам Монмартра, поторговаться в лавочках, может быть, даже заказать свой портрет одному из здешних многочисленных художников-карикатуристов. Это, конечно, вопиющий китч, зато сейчас как раз то, что ей надо. Здесь не Англия, здесь ее никто не узнает. Она стремилась воспользоваться свободой и делать все, что взбредет в голову.

Она порылась в своей дорожной сумке, соображая, что бы надеть, потом, поддавшись любопытству, стала обследовать квартиру своей лучшей подруги. Полки белых шкафов прогнулись под тяжестью книг. Она стащила сигарету из оставленной кем-то на столике пачки и задумалась, что за человек, который ее здесь забыл. Друг Дейзи, ее любовник? Мысль, что в жизни Дейзи есть мужчина, разбудила в Миа желание позвонить Дэвиду, вернуться назад, в дни перед съемками, когда ему вскружила голову актриса, игравшая эпизодическую роль; вероятно, такое и раньше случалось, но на глазах у Миа – впервые, и пережить это было нелегко. Она вышла на балкон, закурила и стала смотреть, как дотлевает ее сигарета.