Она не принцесса - [73]

Прежде всего боль. Она оказалась настоящим шоком, разрушившим все чудесные ощущения, предшествовавшие этому. Она такого не ожидала. Когда Йен помогал одеться, она увидела на себе кровь, а она хорошо знала, что это не могли быть месячные. Лючия крепче прижала колени к груди и вздрогнула от боли. Там, внутри, все еще болело. Но не из-за боли ей хотелось плакать.

Их видели леди Сара и лорд Блэр. Она проследила за взглядом Йена, они стояли в дверях. Даже если Йену потребовалось лишь мгновение, чтобы прикрыть ее собой, он не успел. Лючия увидела их, а они – ее.

У лорда Блэра и леди Сары хватило такта уйти, не проронив ни слова, а Йен отвел ее наверх по лестнице рядом с оранжереей, которой слуги редко пользовались. Ему каким-то образом удалось провести ее в комнату так, что никто не заметил, но она не питала иллюзий, что все останется тайной. Леди Сара не такая, как лорд Хей, который сдержал слово, и никто не узнал истории с Арманом Буже. Нет, ядовитый язык Сары будет трудиться без устали. К вечеру каждый человек в Треморе будет знать, что она видела, и с пикантными подробностями. Если до сих пор Лючия не была «несвежим товаром», то, бесспорно, теперь она им стала. Но даже не это заставляло ее смотреть невидящим взглядом на стену и сдерживать слезы.

Это было выражение лица Йена, которое она увидела потом, когда он дотронулся до ее платья и ясно понял, что он сотворил. Его лицо было ужасно, оно выражало стыд и ненависть к себе.

Лючия чуть приподнялась и посмотрела на разорванные края платья и корсета, на два лоскута ткани, свисавших рваным треугольником над ее левой грудью. Тогда, когда она увидела его лицо, она хотела сказать ему, что все хорошо, что это ее вина, а не его. Что она все знала и нарочно толкала его на это и своими словами, и своим телом, как будто они были спичками, а он – бочонком пороха. И это она вызвала последовавший взрыв, а не он, и ему не в чем упрекнуть себя. Но она не смогла произнести этих слов и только коснулась его руки.

В дверь постучали, и Лючия, вздрогнув, села на кровати. В комнату проскользнула Грейс и закрыла за собой дверь, и Лючия схватилась за разорванные края платья с инстинктивным желанием прикрыться, но затем, увидев лицо Грейс, застыла. Она сглотнула слезы и беспомощно смотрела на вошедшую женщину.

– Вы знаете? Уже?

– Да. Сейчас почти одиннадцать часов, – приветливо кивнула ей Грейс.

– Так поздно? – Лючия взглянула на лучи солнца, освещавшие комнату, и удивилась, как время могло пройти так быстро. – Зная леди Сару, можно предположить, что даже посудомойкам сейчас известно об этом. – Она попыталась засмеяться, но смех перешел в рыдания, и она зажала себе рот.

– О, дорогая моя. – Грейс присела на край кровати и обняла ее за плечи. – Дафни взяла на себя леди Сару. Oна уедет еще до обеда, и ее кузен тоже. Все гости покинут усадьбу сегодня.

– Значит, я была права. – Лючия смотрела на свои колени, в ее сердце была боль за Йена и за то, что она сделала ему. – Все знают.

Грейс еще крепче обняла ее.

– Все хорошо, – шептала она и, успокаивая Лючию, гладила ее руку. – Все хорошо.

Лючия покачала головой:

– Нет, нет ничего хорошего. После я посмотрела в его лицо. Какое у него было лицо! Я никогда не прощу себе этого. Я не знала. – Она возвысила голос, впадая в панику. – Я не понимала.

– Тише, – шепнула Грейс и погладила Лючию по голове. – Тише.

Лючия пыталась взять себя в руки, но все внутри ее дрожало. Она содрогнулась и разразилась рыданиями.

– Лючия, Лючия. – Грейс обнимала ее, притягивая ее голову к своему плечу. – Все будет хорошо, обещаю.Йен все исправит.

Тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Я велела приготовить вам ванну. – Грейс встала. – Это горничные принесли ее.

Лючия соскочила с кровати и подбежала к окну, чтобы не смотреть на служанок, которые, конечно, уже должны были знать, что произошло. Стоя спиной к ним, она постаралась вернуть самообладание. Она ждала, прислушиваясь к тому, как, выполняя тихие указания Грейс, горничные наливали воду, раскладывали полотенца и мыло, зажигали лампы. Только после ухода служанок Лючия отвернулась от окна.

Грейс подошла к ней поближе.

– Вот здесь, на постели, чистая одежда, – сказала она, отдергивая занавески. – И тампон, такой же, как для месячных. Он будет вам нужен.

Не было необходимости спрашивать зачем. Болезненное ощущение внутри и кровь, которую она видела на своих бедрах, все ей объяснили. Она кивнула и почувствована странное оцепенение, когда Грейс подвела ее к небольшой медной ванне.

Она расстегнула пуговки на спине платья Лючии, подала жидкое мыло и мокрый кусочек холста, затем похлопала ее по плечу. В ее глазах было столько сочувствия, что Лючия снова чуть не расплакалась.

– Оставляю вас одну, – сказала Грейс, – но сначала вы должны кое-что знать. – Помолчав, она спросила: – Лючия, он причинил вам боль?

Лючия не решалась поднять глаза. Она сжала в руке баночку с мылом.

– Да.

– Пожалуйста, поверьте мне, больно бывает только в первый раз. Неприятное ощущение пройдет, и больше никогда вы не почувствуете боли.

Это несколько успокоило Лючию. Не поднимая головы, она кивнула.