Она друг Пушкина была. Часть 1 - [137]
Итак, долг к рассказчице выполнен — её родовое тщеславие польщено. Но ею была не София Киселёва, а её мать, графиня София Потоцкая, наша прекрасная фанариотка. Этот весьма логический вывод принадлежит уже упомянутому В. Святелику. Это она продолжала украшать бесконечными легендами историю своего рода…
Биограф Потоцких Е. Лоек рассказал ещё одну ею сочинённую байку. Во время штурма Потёмкиным крепости Хотин его прекрасная возлюбленная узнает, что в гареме хотинского паши находится её родная сестра Елена. Как уже говорилось, фельдмаршал потворствовал всем прихотям своей возлюбленной. Штурм приостановлен. И София едет в крепость повидать сестру. Там она, к своему великому разочарованию, узнаёт, что первой женой паши была красавица грузинка, а её сестра — лишь вторенькая. Такого унижения высокородная София не могла стерпеть. На помощь приходит его величество случай. Любимая жена никак не могла родить своему повелителю сына-наследника. Недавно она вновь разрешилась от бремени дочкой. Но дабы не разгневать могучего супруга, ему сообщили о рождении сына. А тем временем подыскивали мальчика, чтобы подменить нежеланное чадо. София решила вывести обманщицу на чистую воду. Она невинно поздравила пашу с новорождённой дочерью. В гневе обманутый паша приказал бросить грузинку в реку. Место первой жены по праву занимает Елена. Никакой сестры у Софии, урождённой княжны Маврокордито, не было. И вся эта история родилась в головке прекрасной фантазёрки и для возвеличивания своего рода (родная сестра — первая жена паши!), и для ореола своей неотразимой красоте — ведь сам всемогущий Потёмкин ради неё приостанавливает осаду Хотина! Со временем Потоцкая изменила место и действия героев — Хотин становится Бахчисараем, паша превращается в крымского хана Гирея. Его любимая жена грузинка перевоплощается в графиню Марию из рода Потоцких!
Зачем потребовалась эта перестановка? В 1810 г. предприимчивая авантюристка расширила свои крымские владения покупкой имения князя Голицына. Она мечтала создать маленькое царство со столицей Софиополем. И решила сделать рекламу своему городу-курорту — этим современным спутником бизнеса В. Святелик объясняет странную прихоть графини. Ну, это уж чересчур! Всё гораздо проще — графиней двигала всё та же неистребимая страсть превращать свою жизнь в сплошную легенду. Хлестаков в юбке, обсыпанной бриллиантами, — вот кем была она! Пушкина всегда привлекали яркие, незаурядные, колоритные личности. Колорита в прекрасной фанариотке — хоть отбавляй!
Но вернёмся к личности неизвестной К**. По мнению некоторых исследователей, она звалась Екатериной Николаевной Орловой. Старшая дочь генерала H. Н. Раевского, а с 1821 г. жена генерала М. Ф. Орлова — командира 16-й пехотной дивизии, стоявшей в Кишинёве. Вместе с ней и её сёстрами, братьями и отцом Пушкин в 1820 г. путешествовал по Кавказу и Крыму, жил три недели со всей семьёй в Гурзуфе. Красивая, властная, женщина необыкновенная (писал Пушкин брату), она заслужила в Кишинёве прозвище «Марфа-посадница». Какие-то её черты отражены Поэтом в Марине Мнишек: Моя Марина славная баба: настоящая Катерина Орлова. Не говори, однако, это никому (Пушкин Вяземскому в 1825 г.). Но напомню, что в образе Марины Мнишек находят сходство и с Собаньской. Ещё один пример тому, что в каждой пушкинской героине проглядывают лики нескольких реальных личностей. Однако другие видят в незнакомке К** Марию Раевскую-Волконскую. Непонятно также, почему старая (написанная, по мнению пушкинистов, в 1820 г. в Каменке) элегия вдруг неожиданно, в 1823 г., пошла гулять по рукам и кем-то была послана в альманах к Бестужеву? И ещё: в написанном в 1824 г. «Отрывке» о путешествии в Бахчисарай только ли одна из сестёр Раевских скрыта Поэтом под литерой К**? А что, если по своей привычке создавать собирательный образ Пушкин имел в виду ещё какую-то другую неизвестную нам женщину? Ведь «Отрывок из письма к Д.» — нельзя отнести к эпистолярному жанру, точнее, это незавершённое эссе или путевой очерк. И следовательно, не надо искать в нём буквального сходства с одной из знакомых Поэта.
Попробуем разгадать незнакомку с помощью подсказки Анны Ахматовой о «тайнописи» Пушкина: Не знаю, довольно ли сказано в науке о величайшем поэте XIX века (во всяком случае) про эту его особенность и так ли легко довести эту мысль до рядового читателя, воспитанного на ходячих фразах о ясности, прозрачности и простоте Пушкина[309]. Ахматова интуицией гениально одарённого человека сумела многое прочитать в тайнописи другого гения. В том числе и о утаённой любви — Собаньской. Имя Каролины встречается почти в каждой из 13 ахматовских статей о Пушкине. Она поняла — Пушкин не мог выйти из затворённого круга своей страсти к этой женщине. Тема Клеопатры, демона, падшего ангела — Собаньской стала для Поэта навязчивой мыслью, преследовала его неотвязно — в стихах, прозе, в маленьких трагедиях, в набросках будущих произведений. Ахматова везде — за что бы ни взялась у Пушкина — находит её черты.
