Она друг Пушкина была. Часть 1 - [129]
Пятидесятилетняя молодая принесла ему богатство — сберегаемое в ротшильдовском банке волчишкино сокровище, остатки своей ангельской, но всё ещё величавой красоты, знатность — графиня Ганская была правнучкой французской королевы, сестрой Адама Ржевуского — флигель-адъютанта русского императора, племянницей первой статс-дамы императрицы. («Что теперь скажут завистники!» — ликовал радостью просто смертного этот великий человек.) Он же давал Эвелине своё имя прославленного творца «Человеческой комедии» и навеки вписал её в свою биографию. До свадьбы Ганская умело разыгрывала роль госпожи Скромницы, уверяла Бальзака, что не желает ни его славы, ни его известности. Теперь ей поневоле «пришлось» разделить с ним и славу и почести. Но в придачу к имени Прометей принёс ей своё изношенное гипертрофическое сердце, одышку, физическую немощь. Через пять месяцев молодожёна не стало. Скорбь Эвелины была искренней, горячей и недолгой — это слова ироничного биографа Бальзака Андре Моруа. Молодой литератор Шанфлери помогал вдове разбирать бумаги покойного. И вскоре произошло то, что неминуемо должно было произойти с всё ещё привлекательной и пылкой полькой. Об этом позднее рассказал сам Шанфлери. Чтобы дорисовать образ Аталы, приведу его рассказ с комментарием Моруа:
«У меня разболелась голова, и в разговоре я несколько раз прижимал руку ко лбу.
— Что с вами? — спросила она.
— Не знаю… Невралгия.
— Я вылечу вас, сейчас всё пройдёт.
И, встав позади меня, она положила мне на лоб обе ладони. В подобных положениях возникают некие магнетические флюиды, и тогда уж люди на этом не останавливаются.
Так началась эта связь. Шанфлери был на двадцать лет моложе прекрасной сарматки, которая 13 мая 1851 года писала ему: Каждый вечер хожу в кафе-шантаны и очень веселюсь!.. Позавчера смеялась до упаду. Никогда ещё так не хохотала. Ах, до чего ж приятно, что я никого не знаю, что мне ни с кем не надо считаться, что я совершенно независима и свободна, как в горах, и вместе с тем сознавать, что я в Париже… Очевидно, парижская жизнь пришлась ей по вкусу, раз она больше не возвращалась на родину».
Даря свою любовь Шанфлери, мадам де Бальзак щедро позолачивала её республиканскими луидорами. Вскоре к любовнику перекочевала и печать, которой Бальзак запечатывал свои письма. Взамен требовала, чтобы он анонимно закончил два незавершённых романа Бальзака — «Депутат от Арси» и «Мелкие буржуа». Заместитель покойного на ещё неостывшем супружеском ложе почёл сие предложение оскорбительным для памяти писателя и наотрез отказался. Как ни одаривала она возлюбленного, удержать его долго не смогла. Чувственный пыл стареющей женщины, властность и бешеные сцены ревности отпугнули его. По этому поводу Моруа остроумно заметил: Шанфлери чудилось, что любовницей у него состоит сама Екатерина Великая. Он бежал, не приведя в порядок неоконченные рукописи покойного. Не сбылась мечта вдовы вписаться и в жизнь Шанфлери и увековечить себя в истории литературы в роли Музы двух французских писателей.
Но энергичная пани не сдавалась — другой писатель, Шарль Рабу, оказался более сговорчивым и дописал «Человеческую комедию». Эвелине пригодилось унаследованное от деда литературное дарование — она рассказала Рабу сочинённое ею окончание «Депутата от Арси». При этом беззастенчиво утверждала, что таков был замысел писателя. Согласитесь, что не каждому это под силу! Все Ржевуские были склонны к мистике. Отец её был видным масоном, занимал должность великого мастера петербургской Великой ложи Астрея. Каролина Собаньская увлекалась учением иллюминатов, пиетистов (по этому поводу и вела переписку с бар. Ю. Крюднер). Эвелина верила, что сам Бальзак с того света диктует ей продолжение сюжета. В своей записной книжке отметила: Я больше жила с персонажами «Человеческой комедии», чем с людьми реального мира. Она так хорошо знала привычки, нравы, поступки, знакомства всех членов многочисленной нетленной семьи, созданной фантазией писателя, что даже не сочиняла, а просто, как она утверждала, продолжала общаться с ними.
Мадам де Бальзак жила долго — умерла в 1882 г. В её жизни были новые радости, новые авантюры. После неудачи с Шанфлери сменила амплуа — стала Музой искусств. На её пути встретился известный французский художник Жан Жигу. В этом обременённом годами и славой уроженце Безансона, сыне кузнеца, с роскошными галльскими усами она нашла то, чего ей не хватало ни в Ганском, ни в Бальзаке — грубоватую мужественность и под стать внешности талант. Он писал «огромные махины» — полотна на исторические и мелодраматические сюжеты в дерзкой, смелой и условной манере. Дочь Эвелины Анна заказала ему свой портрет. Однажды привела к нему в мастерскую мать. А она влюбилась в галла. Похоже, одной из девяти Муз Эвелина служила охотнее всего — она была истинная жрица и Эраты нежный друг.
После смерти Бальзака вдова уплатила все его огромные долги, приобрела для себя замок Борегар в Вильнёв-Сен-Жорж, где и жила со своим новым возлюбленным до самой смерти. Но были в её жизни и горести — разорилась дочь, промотав всё переписанное на неё состояние матери; зять Георг Мнишек — милейший, кроткий человек, получил удар, лишился рассудка и через шесть лет скончался, оставив свою беспечную, как птичка, очаровательную жену Анну почти нищей, остаток жизни она провела в монастыре; для уплаты долгов имение Верховню пришлось продать брату Эвелины Адаму Ржевускому.
