Он ведёт меня - [4]

И все же, глядя на эти события со своей исторической перспективы, мы понимаем, что все было как раз наоборот. Несчастья Израиля были в действительности особым явлением Промысла Божия, проявлением Его исключительной любви к избранному народу. Как нежный, любящий отец, Он старался освободить Свой народ от упования на царей и князей, на войска и силы этого мира. Вновь и вновь Он старался научить их верить в Него одного. Сквозь все века и испытания Он вел их к осознанию того, что только Бог верен в любом несчастии, что только Бог неизменен в Своей любви и лишь на Бога нужно надеяться, даже когда кажется, что все остальное перевернулось вверх дном. Ягве и ныне – Господь всех событий и явлений этого мира; в этих событиях и явлениях можно найти Бога, и мы должны искать Его в них, дабы исполнилась Его воля. Это Он избрал их – не они Его. Это Он первым заключил с ними Завет, вел их и заботился о них, пас их, питал и охранял во всех испытаниях. Их же доля в Завете – уповать на Него одного, хранить Ему верность, устремляться к Нему, а не к другим богам, надеяться на Него, а не на правителей, стрелков и колесницы. Он всегда был им верен, потому и они должны быть Ему верны, даже когда Он ведет их туда, куда они не желают идти, в землю, которой они не знают, или в изгнание. Ибо Он избрал их, они Его народ, Он не забудет их, как мать не забудет дитя чрева своего – но и они не должны забывать Его.

Это нелегкий урок. И весь Ветхий Завет – это летопись того, как в разные века, разными путями Господь старался преподать этот урок Своему избранному народу. Но это также свидетельство того, как часто во времена мира и процветания Израиль начинал воспринимать любовь Ягве как должное, привыкать к обыденности, принимать свой статус-кво как самое важное в жизни, видеть свою поддержку и опору в привычном порядке вещей и забывать о своей главной цели и предназначении, о том, что он – народ Завета. Тогда Ягве – падением царства, изгнанием или разрушением Иерусалима – вновь напоминал им, что только Он должен быть их главной надеждой, их единственной опорой, ибо Он избрал их из всех народов мира как знамение Своей любви и могущества, и они должны свидетельствовать о Нем всему миру, уповая на Него одного.

Тот же урок, будь он труден или легок, должен усвоить каждый. Как легко во времена покоя впасть в зависимость от повседневных дел, от привычного порядка вещей и от сиюминутного существования, которое увлекает нас за собой. Все кажется нам самоочевидным, мы начинаем полагаться на самих себя, на собственные силы, «обустраиваться» в этом мире, видя в нем свою опору. Мы слишком легко начинаем отождествлять покой с ощущением благополучия, искать успокоения исключительно в ощущении удобства. Нас окружают друзья и вещи, один день сменяется другим, мы в целом здоровы и счастливы. Необязательно желать слишком многих благ этого мира – например, быть жадным, алчным, или влюбленным в богатство, – чтобы обрести это ощущение удобства и благополучия и начать воспринимать присутствие Бога как должное. Мы полагаемся на существующее положение вещей, день за днем несущее нас по течению, и постепенно начинаем терять из виду ту истину, что за всем этим и над всем этим стоит Господь, который хранит и поддерживает нас. Мы живем как живется, нам кажется очевидным, что завтрашний день будет похож на вчерашний, нам удобно в мире, который мы сами для себя создали, и обычный порядок вещей внушает нам спокойствие: пусть он и не совершенен, но мы к нему привыкли, – и мы весьма мало задумываемся о Боге.

Тогда Бог должен каким-то образом прорваться сквозь нашу повседневность и вновь напомнить нам, как напоминал Израилю, что, в конечном счете, мы зависим только от Него, что Он сотворил нас, чтобы мы жили с Ним вечно, что явления этого мира не вечны и не этот мир – наш вечный град, что мы принадлежим Ему и во всем должны надеяться на Него и обращаться к Нему. Наверно, именно тогда он позволяет всему миру перевернуться с ног на голову, чтобы напомнить нам, что не здесь наше вечное пристанище и наш последний удел, чтобы привести нас в чувства и упорядочить нашу систему ценностей, чтобы вновь обратить наши помыслы к Себе – пусть даже в начале эти помыслы полны недоумения и упреков. Именно тогда Он должен – с ужасающей ясностью – вновь напоминать нам, что именно Он хотел сказать в Нагорной Проповеди такими, на первый взгляд, простыми словами: «Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? Ищите же прежде Царства Божия и правды Его».

Так было с народом Израиля, который должен был научиться не уповать на царей и царства, но быть верным одному лишь Ягве, как Он был всегда верен Своему народу, и уповать на Него одного. Так было и на протяжении всей новозаветной истории. В самой Церкви также случались перемены и перевороты; бывали и преследования. Опора Церкви – не государи и правители, не системы и организации. Ее опора – Бог. Так должно было случиться и в Альбертыне. Бог будет неизменен в Своей любви, если мы будем просто надеяться на Него; Бог укрепит нас в любую бурю, если мы будем просто взывать к Нему; Он спасет нас, если мы просто протянем к Нему руки. Он здесь, мы же должны лишь обратиться к Нему и научиться уповать на Него одного. Потрясения этого мира – даже самой Церкви – еще не конец всему, в особенности же – Его любви. Напротив, они могут стать лучшими знамениями, напоминающими нам о Его любви и верности, заставляющими нас вновь обратиться к Нему, вновь прильнуть к Нему, когда все, на что мы полагались, низвергнуто.