Он пришел. Книга первая - [37]

= 9 =

Живая картина покрылась водяной рябью и мелким дождем упала на зеленую траву вокруг колодца.

Ливьятан, внимательно смотревший на происходящее в живой картине, запоминал каждое слово, сказанное Аврамом. Он стремился обдумать и понять поступок человека-праведника, пришедшего к вере в Единого Бога собственными усилиями. Поразмышляв, он задал вопрос: «Сколько их, претерпевших мучительные страдания от временных властителей? Сколько тех, которые благодаря таким, как Аврам, пришли к единоверию и не отвернулись от веры в Творца?» И между ним и Ромахом появилась освещенная тропа, по которой шли слова от одного к другому.

«В каждом поколении избранного народа Всесильным Господом Богом должно быть десять праведников, освещающих путь Истины Торы. Вот! Смотри и слушай». И после сказанного Ромахом над родником появилась другая живая картина:

Авраhам следовал за тремя путниками, которые уходили от его дома в сторону двух городов – Сдом и Амора. Долгие годы прожил он на земле Кнаанеев, и известно было ему о плохих делах, творившихся в городах этих. Окликнул он путников этих, которые днем раньше остановились у открытых дверей дома его и для которых он приготовил трапезу вместе с женой своей Сарой.

Неразговорчивы были путники, но один из них сказал: «Вернусь Я к тебе ровно через год, и окажется сын у Сары, жены твоей». И понял Авраhам, что путники не совсем люди, хотя с виду ничем не отличались от арабов. Кроме Всемогущего Господа Бога, никому не было известно новое имя его жены, да и его имя поменялось. Но этот путник обращался к нему так, будто знал его от рождения!

Сара, стоявшая за дверью дома своего, слышала сказанное одним из троих гостей и в сердце своем рассмеялась, но никто из людей не мог слышать ее смеха. Тогда услышал Авраhам голос Господа Бога Живого: «Отчего смеялась Сара, сказав: Воистину ли рожу, ведь я состарилась. Есть ли что-либо недостижимое для Бога? В назначенный срок вернусь Я к тебе, ровно через год, и у Сары сын». Испугалась Сара и в мыслях отреклась, сказав: «Не смеялась я». Но вошел в ее разум голос Бога Живого: «Нет, смеялась ты». И поднялись те три путника с места и направились в сторону Сдома.

Это был третий день после Брит-Мила (обрезание крайней плоти у мужчин). Авраhаму тяжело было угнаться за уходящими, но, пренебрегая боль, он старался их догнать, чтобы удержать тех от посещения Сдома. И вот! Тогда обратился к нему Пресвятой Благословенный Господь Бог, Всеправедный и Милосердный, сказав:

*/20/ И СКАЗАЛ БОГ: «ВОПЛЬ НА СДОМ И АМОРУ СТАЛ ВЕЛИК, И ГРЕХОВНОСТЬ ИХ ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛА. /21/ СОЙДУ ЖЕ И ПОСМОТРЮ: ЕСЛИ ПО МЕРЕ ДОШЕДШЕГО ДО МЕНЯ ВОПЛЯ ПОСТУПАЛИ ОНИ, ТОГДА КОНЕЦ! ЕСЛИ ЖЕ НЕТ – УЗНАЮ». /22/ И ОБРАТИЛИСЬ ОТТУДА ЛЮДИ ЭТИ И ПОШЛИ В СДОМ, А АВРАhАМ ЕЩЕ СТОИТ ПРЕД БОГОМ. /23/ И ПОДОШЕЛ АВРАhАМ, И СКАЗАЛ: «НЕУЖЕЛИ ПОГУБИШЬ ТЫ ПРАВЕДНОГО С НЕЧЕСТИВЫМ? /24/ МОЖЕТ БЫТЬ, ЕСТЬ ПЯТЬДЕСЯТ ПРАВЕДНЫХ В ЭТОМ ГОРОДЕ, НЕУЖЕЛИ ПОГУБИШЬ И НЕ ПРОСТИШЬ МЕСТА ЭТОГО РАДИ ПЯТИДЕСЯТИ ПРАВЕДНЫХ В НЕМ? /25/ НЕ ПОДОБАЕТ ТЕБЕ ДЕЛАТЬ ПОДОБНОЕ, ЧТОБЫ ГУБИТЬ ПРАВЕДНОГО С НЕЧЕСТИВЫМ, ЧТОБЫ ПРАВЕДНЫЙ БЫЛ СРАВНЕН С НЕЧЕСТИВЫМ. НЕ ПОДОБАЕТ ЭТО ТЕБЕ; НЕУЖЕЛИ СУДЬЯ ВСЕЙ ЗЕМЛИ НЕ БУДЕТ СУДИТЬ СПРАВЕДЛИВО?» /26/ И СКАЗАЛ БОГ: «ЕСЛИ НАЙДУ В СДОМЕ ПЯТЬДЕСЯТ ПРАВЕДНЫХ ВНУТРИ ГОРОДА, ТО ПРОЩУ ВСЕМУ МЕСТУ РАДИ НИХ». /27/ И ОТВЕЧАЛ АВРАhАМ, И СКАЗАЛ: «ВОТ Я РЕШИЛСЯ ГОВОРИТЬ С ГОСПОДОМ, ХОТЯ Я ПРАХ И ПЕПЕЛ. /28/ МОЖЕТ БЫТЬ, ДО ПЯТИДЕСЯТИ НЕ ДОСТАНЕТ ПЯТИ, РАЗВЕ ИСТРЕБИШЬ ИЗ-ЗА ЭТИХ ПЯТИ ЦЕЛЫЙ ГОРОД?» И СКАЗАЛ ОН: «НЕ ИСТРЕБЛЮ, ЕСЛИ НАЙДУ ТАМ СОРОК ПЯТЬ». /29/ И ПРОДОЛЖАЛ ОН ЕЩЕ ГОВОРИТЬ ЕМУ, И СКАЗАЛ: «МОЖЕТ БЫТЬ, НАЙДЕТСЯ ТАМ СОРОК». И СКАЗАЛ ОН: «НЕ СДЕЛАЮ И РАДИ СОРОКА». /30/ И СКАЗАЛ ОН: «ДА НЕ ПРОГНЕВАЕТСЯ ГОСПОДЬ, И Я ДОГОВОРЮ: МОЖЕТ БЫТЬ, НАЙДЕТСЯ ТАМ ТРИДЦАТЬ». И ОН СКАЗАЛ: «НЕ СДЕЛАЮ, ЕСЛИ НАЙДУ ТАМ ТРИДЦАТЬ». /31/ И СКАЗАЛ ОН: «ВОТ Я РЕШИЛСЯ ГОВОРИТЬ ГОСПОДУ: МОЖЕТ БЫТЬ, НАЙДЕТСЯ ТАМ ДВАДЦАТЬ». И ОН СКАЗАЛ: «НЕ ИСТРЕБЛЮ РАДИ ЭТИХ ДВАДЦАТИ». /32/ И СКАЗАЛ ОН: «ДА НЕ ПРОГНЕВАЕТСЯ ГОСПОДЬ, И ЗАГОВОРЮ ЛИШЬ ЭТОТ РАЗ: ЕСЛИ НАЙДЕТСЯ ТАМ ДЕСЯТЬ?» И ОН СКАЗАЛ: «НЕ ИСТРЕБЛЮ РАДИ ЭТИХ ДЕСЯТИ». /33/ И ОТОШЕЛ БОГ, КОГДА ОКОНЧИЛ ГОВОРИТЬ С АВРАhАМОМ, А АВРАhАМ ВОЗВРАТИЛСЯ В СВОЕ МЕСТО.

(ВАЕРА XVIII, 26)

Как и в первый раз, живая картина пролилась мелким дождем вокруг колодца. Время шло, и молчание затягивалось. Ливьятан размышлял над увиденным, а через некоторое время обратился к Ромаху: «Зачем понадобилось Авраhаму просить милости у Всемогущего Творца за полных дерзости людей и бездушных в отношении к другим людям? Что соделали безумцы этих городов, если Сам Творец мироздания решил удостовериться в том, какое зло источают их сердца?»

ЙеhИШИЭЛьРоМаХ отвечал, не сходя с места, на котором он пребывал: «Если бы Ноах встал на защиту человечества, которые жили до потопа! Тогда Господь Бог Всесильный и Всемогущий не навел бы потоп на всю землю. Но это произошло, а времени у Ноаха было больше, чем достаточно. Сто двадцать лет этот человек строил Арк (ковчег), но ни разу его уста не открылись к Творцу, и в мыслях своих он не посмел обратиться к Всевышнему о заступничестве за людей того времени. Возможно, скоро, с разрешения на то от Всемогущего Господа Бога, будут сняты оковы с дверей познания о всем происходящем в мире до потопа! А теперь настало время познакомиться с жителями Сдома. Долина, усыпанная разноцветными цветами, благоухающе источала разнообразные запахи сладких и несладких ароматов. Фруктовые деревья, кустарники, усыпанные ягодами. Родники чистейшей и прохладной воды, бьющие из-под земли и насыщающие живительной влагой всю эту Божественную красоту. И в этом райском уголке утопали два города, Сдом и Амора, жители которых с пристальным вниманием охраняли эти блага от путников и непрошенных гостей. На подступах к этим городам находились военизированные посты, которые пользовались неограниченной властью ко всем входящим в эти города и ко всем выходящим из них. Их справедливость начиналась с рук, залезающих в котомки приходящих, и заканчивалась острием клинков, разящих несогласных с их требованиями. Согласие путников, шедших с караванами по пустыне, было вынужденным из-за того, что им требовалось пополнить пустые курдюки питьевой водой и, немного поторговав или что-то прикупив, отправиться дальше по караванному пути в дальние страны. Но бездомным или бедным людям, свободным от рабства, из-за их физической недостаточности приходилось испытывать немало унижений и оскорблений от охраняющих подъезды и подходы к этим городам. С таких нечего было взять, но их заставляли раздеваться донага для убеждения в их физических недостатках и приказывали им встать на четыре опоры человеческой плоти, и в таком положении прогоняли от себя этих людей. Лишь немногим из бедных и бездомных людей удавалось добраться до Сдома и Аморы. И вот он, Сдом! Перед высокой стеной города глубокий ров, заполненный водой, с торчащими острыми кольями. Вода темна и неспокойна. Хищным рыбам и хищным земноводным тварям не нужно заниматься поиском пищи, здесь ее предостаточно. Во многих местах этого рва с кольев свисают в воду обрывки человеческих тел, сброшенных вниз со стен города после казней, которые здесь не редкость. Тут не придерживаются справедливого законодательства, и поэтому каждый может оказаться на месте тех, которых выбрасывают в предгородской ров. Законы Сдома и Аморы стоят на стороне зажиточных граждан, всем остальным приходится соглашаться от страха быть казненными без веской причины. В каждом доме граждан города устроен колодец с чистой питьевой водой, а для прихожан вода продается в центре города под присмотром городских казначеев. Много было тех, кто продали себя в рабство за глоток чистой питьевой воды. В тот день маленькая Махра играла во дворе своего дома и приблизившись к дверям, ведущим на улицу, услышала жалостный голос прохожего. Она выглянула в дверное оконце и увидела изнуренного старца, в полусогнутой и трясущейся руке которого находилась небольшая деревянная чаша. Отца не было дома, а мать занималась приготовлением праздничного обеда. В этот день, десять лет назад, родилась Махра, и ее отец вышел в город за подарком для светленькой и очень доброй дочурки. Она росла послушной девочкой и старалась не нарушать родительские наставления. Первым и самым главным для нее было то, чтобы она никогда не выходила за дверь, ведущую на улицу города, без родительского присмотра. Но сейчас ее сердце дрогнуло от жалости к незнакомому старцу! Ее оклик заставил остановиться проходящего мимо человека, губы которого потрескались и кровоточили. Его глаза хотели плакать, но не было слез в обессиленном от жажды теле. Он приблизился к двери с открытым оконцем, и вскоре оттуда высунулась маленькая ручонка с глиняной плошкой, заполненной водой. Махра налила ему воды и он, не оглядываясь по сторонам, пил эту воду так, будто перенес длительный переход по пустыне. Из соседнего дома выглянуло злорадствующее ухоженное женское лицо. Она позвала кого-то из домашних и на улицу вышли полураздетые и пьяные мужчины. Они не кричали, чтобы отогнать незнакомца, но тихо подошли и встали за его спиной, и когда Махра вторично протянула тому глиняную чашу с водой, один из подошедших схватил ее маленькую ручку. Чаша выпала из ее руки и разбилась под ногами незнакомца, в котором теперь родился страх быть выброшенным с городской стены в тот самый зловонный ров. Однако произошло нечто другое! Злорадствующая соседка подняла шум, и на ее визгливый голос собрались другие соседи. Очень скоро появилась городская стража. Главный стражник, увидев разбитую глиняную чашу у двери, из оконца которой выглядывала ручонка маленькой девочки. Главный страж приказал взять под охрану бездомного незнакомца и ту девочку, которая дала ему воды. Открыли дверь, за которой была десятилетняя Махра с заплаканными глазами, а за ней стоящая на коленях и рвущая на себе волосы мать. Суровый взгляд главного стражника, охвативший всех собравшихся, заставил замолчать присутствующих и коротко сказал: «Пусть все свидетели следуют за мной».