Он, она и патроны - [3]

Сайдулла вошел без стука. Ныл, потирая слипающиеся глазки, шестилетний Уман. Его братишка Дави, которому на днях исполнилось десять, по приказу отца собирал игрушки. Подбежала остроносая супруга Гузель в черной накидке, закрывающей голову, и, пугливо поглядывая на Сайдуллу, увела нытика в другую комнату. Спорить с отцом членам семейства было невыгодно, он был жесток и решителен. Впрочем, только в домашнем кругу. В общении с Сайдуллой Абу Каббар был кроток, исполнителен и никогда не заставлял повторять дважды. Он поднялся с пола — уже грузнеющий, но пока еще полный сил и опыта, сделал на всякий случай виноватое лицо.

— Добрый вечер, брат, — вкрадчиво поздоровался Сайдулла, бросая беглые взгляды по сторонам. — Все в порядке?

— Хочется сказать, что да, Сайдулла, да язык не поворачивается. — У Абу Каббара был хриплый голос, сорванный еще на военной службе. — Снова наших братьев в Багдаде шииты казнили… Смотришь телевизор?

Сайдулла кивнул. Телевизионные программы состояли в основном из агитационных «клипов» и бравых песен, прославляющих подвиги джихадистов.

— Все будет хорошо, брат Каббар, мы отомстим за них.

Каббар пожал протянутую Сайдуллой руку, помешкал, опустив глаза в пол, и тихо проговорил:

— Вроде стреляли, Сайдулла? Взрывы слышали…

— О нет, все в порядке, никто не пострадал. — Сайдулла умел улыбаться многозначительно — так, что мороз пробегал по коже. Храбрый человек, с богатым военным прошлым, а трясся как осиновый лист. При Саддаме Каббар командовал взводом спецназа, специализировался на зачистках курдских территорий на северо‑западе Ирака и принял падение режима как личное горе. Американцев возненавидел всей душой — когда они вполне непринужденно применили артиллерию по жилым кварталам Басры и под развалинами погибли его пожилые родители (которые, кстати, ничего не имели против янки, хотя и скрывали это). Усилием воли загнал свою ненависть в угол, пытался найти работу при новом режиме. В армии его способности оказались не востребованы, трудился разнорабочим, расчищал за гроши улицы от завалов. Правительство Ирака бросило в Абу‑Грейб его брата Сулеймана, где тот и сгинул. Семья голодала. Однажды, когда ненависть уже хлестала через край, Абу Каббар решился — связался с людьми из Исламского государства, предложил свои услуги…

Сайдулла не стал смущать семью Каббара своим присутствием и вышел в коридор. Он заглядывал в другие комнаты, всматривался в лица «временно проживающих», искал подсказки в их поведении и невразумительном бормотании. Плотный тридцатилетний Али Рашид, вопреки канонам шариата, сбривал бороду и постоянно ходил, сверкая щетиной. Бывший сотрудник разведки Башара Асада, переметнулся к оппозиции еще в 2013‑м. Тоже потерял родителей, когда карательные отряды правящего режима зачищали маленький городок Эр‑Рома, где прятались боевики разбитой группы полевого командира Аббаса Шарифа. Полгода назад этот парень связался с братьями из «Ан Нусры» и предложил свои услуги в обмен на безопасность семьи. К сожалению, его маленький сын скончался пару месяцев назад — заражение крови, лекарям не удалось спасти ребенка. Осталась жена, большеглазая печальная Хануф. При появлении посторонних она всегда набрасывала на лицо волосяную сетку чачван. Вот и сейчас это сделала и быстро убежала в дальнюю комнату.

— Хочешь чаю, Сайдулла? — предложил Али.

— Нет, спасибо, — качнул головой Сайдулла, проницательно подметив, что при этих словах тот облегченно вздохнул. — Зашел проверить, все ли у вас в порядке.

— Что у нас может случиться? — пожал плечами Али. — Хануф плачет, на нее иногда находит… Долго нам еще тут сидеть?

— Ждем распоряжений, — скупо отозвался Сайдулла. — Думаю, на днях отправитесь в путь… с благословением Аллаха. Поедете под видом беженцев, все вместе — принято решение группу не дробить. Но пока рано об этом говорить. Отдыхай, Али. Привет супруге, — усмехнулся он, покосившись на закрывшуюся дверь.

— Что случилось в поселке? Мы с Хануф слышали, что шел бой.

— Собаки Асада напали, — лаконично объяснил Сайдулла. — Им дали достойный отпор, не переживай, Али.

Все помещения, где жили будущие террористы, тщательно прослушивались. Дело даже не в том, что с одним из них что‑то неладно. Умный человек не станет болтать, догадываясь о «прослушке». Анализировались все нюансы — оттенки настроения, речи, отношение к женам, к детям. Этих людей характеризовали как способных, морально устойчивых и верных делу построения всепланетного государства с верховенством шариата. Но как говорят русские: доверяй, но проверяй. Тем более что не все с ними было однозначно. В следующей «квартире» коротали деньки молодые люди — семейная пара, недавно поженились, детей еще не нажили. Трогательные голубки… Когда свергали Саддама, Мансур Хамиль еще был мальчишкой. Сейчас ему 22. Жена Виам недавно отметила 18‑летие. Жили в Багдаде, где постоянно что‑то горит и взрывается, мечтали о переезде в Европу. Хамиль — профессиональный программист, почти гений в компьютерах и всевозможной электронике. Окончил заочно технологический институт, работал в фирме, занимающейся проблемами безопасности армейских коммуникационных сетей. Супруга не работала, жили у бабушки, которая не так давно скончалась. Переезд в Европу стал недостижимой мечтой. О чаяниях пары узнали нужные люди, предложили сделку: выполняете работу, не задавая вопросов, и весь Старый Свет — к вашим молодым ногам. Делайте что хотите — плодитесь, зарабатывайте, путешествуйте! О нюансах работы эмиссары ИГИЛ не распространялись. Насчет терактов с массовыми жертвами предпочитали помалкивать. Молодые люди согласились, и однажды под покровом ночи их вывезли из Багдада и доставили к сирийской границе. Теперь держали фактически в плену, хотя и обращались сносно. Наивности этой парочке хватало, но и дураками они не были — начинали подозревать, что грядущая работа, на которую подрядят Мансура, имеет специфический характер…