Оливковая ферма - [97]
На следующий день к нам заглядывает Мануэль. Он объясняет, что просто проходил мимо — хотя одному богу известно, куда можно идти мимо нашего участка, — и решил поинтересоваться, не нужна ли нам помощь в наведении порядка. Мы дружно говорим «нет». Он незлобиво пожимает плечами и уходит, заметив на прощанье, что ему очень понравилось работать у нас.
Тихо и почти незаметно наступает новый год. Оливки, словно спохватившись, быстро созревают. Из зеленых они становятся фиолетовыми, потом пурпурными и наконец черными. Мы собираем мясистые, блестящие плоды, и выясняется, что их довольно много. Un vrai pacquet, как говорят французы. У Кристофа на маслодавильне царит мрачное, почти трагическое настроение. «Это катастрофа», — повторяет он снова и снова и трясет своей нечесаной головой. При взгляде на наши полные корзины лицо у него немного светлеет. Он берет одну оливку, крутит ее в пальцах, рассматривает и наконец бормочет себе под нос: «Pas mal, pas mal»[156]. Мишелю надо сделать пару звонков, и мы идем в деревню, оставив Рене наблюдать за выжимкой. Когда, выпив кофе в деревенском кафе, мы возвращаемся, они с Кристофом сияют, как дети.
Рене хватает Мишеля за руку.
— Вы отправили те формы? — с волнением спрашивает он.
— Какие формы? — удивляется Мишель.
— Те формы, которые я передавал вам через Рене, — вмешивается Кристоф. — Чтобы вас зарегистрировали как производителей масла. Вы отправили их в Брюссель? — Он даже подпрыгивает от нетерпения.
— Да, — кивает Мишель. — А в чем дело?
Кристоф вздыхает с нескрываемым облегчением и уже спокойнее объясняет нам причину своего волнения:
— Ваши оливки дали литр масла меньше чем с четырех килограммов! В нынешнем году это первый такой результат. И качество при этом просто исключительное!
Он требует, чтобы его сын принес вина, Рене разливает его по бокалам, и все присутствующие приглашаются отпраздновать наш успех. К нам присоединяются прибежавшая сверху жена Кристофа, его младший сын, отвечающий за качество тапенада, юнец, засыпавший оливки в воронку, и пара клиентов, дожидающихся своей очереди. Все они пьют за нас и за процветание местного оливкового производства. Бокалы наполняются снова, на столе появляется апельсиновое печенье, и все это похоже на настоящий праздник, устроенный в нашу честь.
— В любой день, — заливается Кристоф, — к нам может заявиться сертификационная комиссия — что бы я им предъявил?! До сих пор поблизости не было ни одной фермы, давшей литр масла меньше чем из шести килограммов. Да и качество при этом очень среднее. Это позор! Какой уж тут статус АОС? И все это новое оборудование, которое я купил в Италии, чтобы оно отвечало требованиям Брюсселя, — все пропало бы зря! Над нами бы просто посмеялись! Над нами потешалась бы вся Европа!
Кристоф кричит так, что у меня звенит в ушах. Наверное, это оттого, что всю жизнь ему приходилось перекрикивать грохот машин. Его глаза блестят, щеки пылают, а аудитория восторженно внимает каждому его слову.
— Mais, vous, mes chers amis[157], — он тычет бокалом в нашу сторону, — доказали, что наш регион достоин такой чести. A la vôtre![158] — И все опять выпивают.
Дома нас ждет факс, пришедший из парижского офиса Мишеля. В нем сообщается о том, что греческие деньги уже переведены на наш счет, а еще о том, что десяток других телекомпаний хочет купить наш сериал. Деньги наконец-то потекли в банк. Нам следовало бы прыгать от восторга, кричать и открывать шампанское — во всяком случае, именно так я представляла себе этот счастливый момент, хотя почти не верила, что он наступит, — а вместо этого просто стоим и улыбаемся, глядя в глаза друг другу.
— Кажется, у нас получилось, — шепчет Мишель.
— Похоже на то, — смеюсь я.
Беда прошла мимо. По крайней мере на этот раз. Теперь мы не потеряем «Аппассионату». Нашу мечту, ставшую реальностью. Нашу полуразрушенную ферму, где есть сад и огород, но еще нет кухни. Где разваливаются стены, а с потолка нам на головы валится штукатурка. Где мы выращиваем оливки, достойные статуса АОС. Как все это получилось? Мы ведь даже не собирались становиться фермерами!
Сегодня вечером приезжают девочки, и уж тогда мы отпразднуем все наши радостные события. Завтра вместе с ними мы поедем в Ментон, где состоится знаменитый праздник лимона, la fête des citronniers. В этом городке на итальянской границе из каждого садика будет струиться самый свежий аромат цитрусовых, а все горячие латинские мачо, забыв о лимонах и апельсинах, станут поворачивать головы вслед двум нашим красоткам.
К нам снова вернулась весна. Я открываю ставни, и из-под них во все стороны разбегаются маленькие геккончики. На верхней террасе в зарослях ирисов греется на солнышке рыжая лиса. Ветки миндального дерева вновь осыпаны нежнейшими розовыми цветами. Пугливые ящерицы, всю зиму проспавшие в многочисленных трещинах нашего дома, проснулись и азартно носятся по стенам. Из всех почек проклевываются молодые зеленые листочки. В воздухе пахнет апельсиновыми цветами. Забыв о делах, я любуюсь на наш старый дом, купающийся в солнечных лучах. Скоро, уже совсем скоро зацветет кудрявая сирень, вишни и яблони в крошечном саду, который я посадила в память о папе.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Живая, искрящаяся юмором и сочными описаниями книга переносит нас в край, чарующий ароматами полевых трав и покоем мирной трапезы на лоне природы.
Питер Мейл угощает своих читателей очередным бестселлером — настоящим деликатесом, в котором в равных пропорциях смешаны любовь и гламур, высокое искусство и высокая кухня, преступление и фарс, юг Франции и другие замечательные места.Основные компоненты блюда: деспотичная нью-йоркская редакторша, знаменитая тем, что для бизнес-ланчей заказывает сразу два столика; главный злодей и мошенник от искусства; бесшабашный молодой фотограф, случайно ставший свидетелем того, как бесценное полотно Сезанна грузят в фургон сантехника; обаятельная героиня, которая потрясающе выглядит в берете.Ко всему этому по вкусу добавлены арт-дилеры, честные и не очень, художник, умеющий гениально подделывать великих мастеров, безжалостный бандит-наемник и легендарные повара, чьи любовно описанные кулинарные шедевры делают роман аппетитным, как птифуры, и бодрящим, как стаканчик пастиса.
В продолжении книги «Год в Провансе» автор с юмором и любовью показывает жизнь этого французского края так, как может только лишь его постоянный житель.
Герои этой книги сделали то, о чем большинство из нас только мечтают: они купили в Провансе старый фермерский дом и начали в нем новую жизнь. Первый год в Любероне, стартовавший с настоящего провансальского ланча, вместил в себя еще много гастрономических радостей, неожиданных открытий и порой очень смешных приключений. Им пришлось столкнуться и с нелегкими испытаниями, начиная с попыток освоить непонятное местное наречие и кончая затянувшимся на целый год ремонтом. Кроме того, они научились игре в boules, побывали на козьих бегах и познали радости бытия в самой южной французской провинции.