Оливер Твист - [30]

И онъ снова задумался, стараясь возстановить въ памяти прошедшее, во съ него не такъ то легко было снять завѣсу, давно уже спустившуюся надъ нимъ. Передъ умственнымъ взоромъ его проходили лица друзей и враговъ и много чуждыхъ ему совершенно лицъ, неизвѣстно почему выдѣлившихся изъ толпы; лица молодыхъ и цвѣтущихъ дѣвушекъ, теперь уже старухъ; лица измѣненныя смертью и скрытыя могилой, но все еще живыя въ воспоминаніи, которое выше смерти, ибо возстановляетъ образы въ душѣ нашей въ прежней ихъ свѣжести и красотѣ, съ яркимъ блескомъ глазъ и чарующей улыбкой, съ чудной душой, скрытой земной оболочкой. Оно нашептываетъ намъ, что красота души живетъ и за могилой, что она взята отъ земли лишь для того, чтобы превратиться въ свѣтъ, указывающій намъ путь къ небу.

Но какъ ни старался старый джентльменъ, онъ никакъ не могъ припомнить ни одного лица, черты котораго отразились бы въ лицѣ Оливера. И онъ съ грустью отстранялъ отъ себя воспоминанія и будучи, къ счастью для себя, разсѣяннымъ, успокоился и снова принялся за чтеніе книги.

Кто то притронулся къ его плечу; это былъ мужчина съ ключами, который приглашалъ его пожаловать въ контору. Онъ поспѣшилъ закрыть книгу и предсталъ передъ внушительнымъ мистеромъ Фенгомъ.

Контора находилась въ передней части зданія и стѣны ея были выложены филенчатыми досками. Мистеръ Фенгъ сидѣлъ за перегородкой, а у дверей на небольшой деревянной скамеечкѣ джентльменъ увидѣлъ бѣднаго маленькаго Оливера, который дрожалъ отъ страха при видѣ окружающей его обстановки.

Мистеръ Фенгъ былъ сухой, прямой, какъ палка, съ неповоротливой шеей человѣкъ средняго роста; небольшое количество волосъ на головѣ покрывали ее только сзади и съ боковъ. Лицо у него было красное и выраженіе его жестокое. Не имѣй онъ привычки пить больше, чѣмъ это было ему полезно, онъ смѣло могъ бы подать въ судъ жалобу на свою физіономію, обвиняя ее въ диффамаціи и могъ бы взыскать съ нее въ свою пользу протори и убытки.

Старый джентльменъ почтительно поклонился ему и, подойдя ближе, сказалъ, подавая ему визитную карточку: «Здѣсь мое имя и адресъ, сэръ!» — Затѣмъ онъ отступилъ на шагъ или два, еще разъ вѣжливо поклонился ему и ждалъ вопроса.

Случилось такъ, что въ эту самую минуту мистеръ Фенгъ занятъ былъ чтеніемъ одной изъ утреннихъ газетъ, гдѣ помѣщалась статья, трактующая недавно рѣшенное имъ дѣло и совѣтующая въ триста пятидесятый разъ Государственному Секретарю Министерства Внутреннихъ Дѣлъ обратить особое и тщательное вниманіе на него. Это взорвало его и онъ сердито взглянулъ на стараго джентльмена.

— Вы кто такой? — спросилъ мистеръ Фенгъ.

Старый джентльменъ съ удивленіемъ указалъ на свою визитную карточку.

— Полисменъ! — крикнулъ мистеръ Фенгъ, съ пренебреженіемъ отталкивая карточку. — Кто онъ такой?

— Моя фамилія, сэръ, — сказалъ очень вѣжливо старый джентльменъ, — моя фамилія, сэръ, Броунлоу. Прошу въ свою очередь позволеніе узнать фамилію коммиссара, который, прикрываясь закономъ, позволяетъ себѣ наносить ничѣмъ не заслуженное оскорбленіе лицу вполнѣ почтенному и всѣми уважаемому. — И сказавъ это, мистеръ Броунлоу оглянулся кругомъ, какъ бы ожидая увидѣть кого нибудь, кто могъ бы дать ему требуемое свѣдѣніе.

— Полисменъ! — продолжалъ мистеръ Фенгъ, бросая въ сторону газету. — Въ чемъ обвиняется этотъ человѣкъ?

— Онъ ни въ чемъ не обвиняется, ваша милость, — отвѣчалъ полисменъ, — онъ явился свидѣтелемъ противъ этого мальчика, ваша милость!

Его милость зналъ это превосходно, но ему хотѣлось, пользуясь своей безнаказанностью, сдѣлать во что бы то ни стало непріятность человѣку.

— Свидѣтелемъ противъ мальчика, да? — сказалъ Фенгъ, презрительно смѣривъ мистера Броунлоу съ головы до ногъ. — Привести къ присягѣ!

— Прежде, чѣмъ меня приведутъ къ присягѣ, я долженъ сказать нѣсколько словъ, — отвѣчалъ мистеръ Броунлоу. — Никогда во всю жизнь мою не случалось со мною ничего подобнаго и я не могу повѣрить…

— Придержите вашъ языкъ, сэръ! — сказалъ мистеръ Фенгъ такимъ тономъ, который не допускаетъ никакихъ возраженій.

— Нѣтъ, этого я не сдѣлаю, сэръ! — отвѣчалъ старый джентльменъ.

— Сію же минуту придержите вашъ языкъ, въ противномъ случаѣ я прикажу вывести васъ вонъ! — сказалъ мистеръ Фенгъ. Вы дерзкій, наглый человѣкъ. Какое имѣете вы право оскорблять судью!

— Что-о? — воскликнулъ старый джентльменъ и лицо его вспыхнуло.

— Приведите къ присягѣ этого человѣка! — крикнулъ мистеръ Фенгъ своему клерку. — Ни слова! Приведите его къ присягѣ!

Негодованіе мистера Броунлоу чуть не дошло до крайнихъ предѣловъ, но вспомнивъ въ эту минуту, что онъ можетъ нанести вредъ мальчику, если не воздержится, онъ рѣшилъ взять себя въ руки и присягнуть.

— Теперь отвѣчайте, — сказалъ мистеръ Фенгъ. — Что вы свидѣтельствуете противъ мальчика? Что вы имѣете сказать противъ него, сэръ?

— Я стоялъ у прилавка съ книгами… — началъ м-ръ Браунлоу.

— Довольно, сэръ! — сказалъ мистеръ Фенгъ. — Полисменъ! Гдѣ полисменъ? Приведите къ присягѣ полисмена. Ну-съ, полисменъ, какъ было дѣло?

Полисменъ униженно доложилъ ему, какъ онъ исполнилъ свою обязанность, какъ онъ обыскалъ Оливера, но ничего не нашелъ у него и что больше этого онъ ничего не знаетъ.