Оливер Твист - [29]

Поймали наконецъ! Ловкій ударъ. Вотъ онъ на мостовой… толпа волнуется, жестикулируетъ… приходятъ новые зрители… они проталкиваются сквозь толпу… тѣснятъ ее, чтобы взглянуть на него. «Отойдите въ сторону!» «Дайте ему больше воздуха!» «Пустяки! не стоитъ онъ этого!» «Гдѣ джентльменъ?» «Вотъ онъ, идетъ по улицѣ!» «Дайте мѣсто джентльмену!» «Тотъ ли это мальчикъ, сэръ!» «Да!»

Оливеръ, между тѣмъ, лежалъ покрытый грязью и пылью, изо рта у него шла кровь; онъ дико оглядывался кругомъ на лица окружавшей его толпы, когда стоявшіе впереди люди пропустили къ нему стараго джентльмена.

— Да, — сказалъ джентльменъ, — боюсь, что это тотъ самый мальчикъ.

— Боится! — пронесся шепотъ по толпѣ. — Какой онъ добрый!

— Бѣдняжка! — сказалъ джентльменъ. — Онъ сильно ударился.

— Я ударилъ его, сэръ! — сказалъ высокій, неуклюжій человѣкъ, выступая впередъ. — Я хватилъ его кулакомъ по рожѣ… Я остановилъ его, сэръ!

Неизвѣстный притронулся къ шляпѣ и осклабился, видимо надѣясь на то, что ему дадутъ что нибудь за труды. Но старый джентльменъ взглянулъ нa него съ отвращеніемъ и тревожно оглянулся кругомъ, какъ бы высматривая мѣсто, куда ему уйти. Весьма возможно, что это и удалось бы ему, если бы не полицейскій, который въ эту минуту протискался черезъ толпу и, подойдя къ Оливеру, схватилъ его за шиворотъ.

— Ну, ты, вставай, — сказалъ онъ грубо.

— Это не я, сэръ! Право, не я, это два мальчика, — сказалъ Оливеръ, протягивая къ нему руки съ мольбой и оглядываясь кругомъ. — Они здѣсь гдѣ-нибудь.

— Не видно ихъ, — отвѣчалъ полицейскій, — говоря нѣсколько насмѣшливо и не подозрѣвая, что говоритъ правду. Доджеръ и Чарли Бетсъ еще нѣсколько времени тому назадъ дали тягу черезъ первый попавшійся дворъ. — Вставай же!

— Не обижайте, его, — сказалъ старый джентльменъ.

— Не обижу, сэръ, — отвѣчалъ полицейскій и въ доказательство своихъ словъ изо всѣхъ силъ дернулъ мальчика за куртку. — Вставай! Знаю я всѣхъ васъ хорошо. Встанешь ли ты, наконецъ, на ноги, негодяй!

Оливеръ еле могъ стоять и ему пришлось употребить неимовѣрныя усилія, чтобы встать на ноги. Полицейскій взялъ его за шиворотъ и быстрымъ шагомъ повелъ по улицѣ. Джентльменъ пошелъ рядомъ съ полицейскимъ, а нѣкоторые изъ толпы опередили ихъ и то и дѣло оборачивались назадъ, чтобы взглянуть на Оливера. Сзади всѣхъ шли мальчики и громко вскрикивали отъ восторга.

XI. О мистерѣ Фенгѣ, полицейскомъ коммиссарѣ, и о томъ, какъ совершается иногда правосудіе

Преступленіе было совершено въ округѣ, принадлежавшемъ къ находившемуся по близости полицейскому участку, одному изъ наиболѣе извѣстныхъ въ столицѣ. Толпа имѣла такимъ образомъ удовольствіе проводить Оливера всего лишь черезъ двѣ, три улицы и черезъ площадь Меттонъ-Гилль и видѣть, какъ его повели крытымъ ходомъ, откуда онъ вышелъ на задній дворъ, небольшой и грязный, но мощеный. На дворѣ его встрѣтилъ здоровый мужчина съ густыми бакенбардами и связкой ключей въ рукѣ.

— Въ чемъ дѣло? — спросилъ онъ.

— Охотника молодого поймали, — отвѣчалъ полицейскій, державшій Оливера.

— Не васъ ли ограбили, сэръ? — спросилъ мужчина съ ключами.

— Да, — отвѣчалъ старый джентльменъ, — только я не увѣренъ, чтобы именно этотъ мальчикъ взялъ мой платокъ. Я… я… хотѣлъ бы поскорѣе прекратить это дѣло.

— Все же вамъ нужно пройти къ коммиссару, сэръ! — сказалъ тюремщикъ. — Его милость разберетъ все въ полминуты. Ну, ты, висѣльникъ!

Послѣднія слова относились къ Оливеру и означали приглашеніе войти въ каменную тюремную камеру, гдѣ Оливера обыскали и, хотя ничего не нашли, все же заперли.

Камера видомъ своимъ и величиною походила на погребъ, какіе роютъ въ землѣ, только нѣсколько свѣтлѣе. Грязь была въ ней невѣроятная; былъ понедѣльникъ, а наканунѣ въ этой же самой камерѣ сидѣли шесть пьяницъ, которыхъ арестовали еще вечеромъ въ субботу. Въ полицейскіе участки чуть ли не каждый день запираютъ мужчинъ и женщинъ, въ буквальномъ смыслѣ слова изъ-за ничего. Участки эти до того отвратительно содержатся, что камеры въ Ньюгетской тюрьмѣ, гдѣ сидятъ самые ужасные преступники, приговоренные къ смертной казни, представляютъ собой дворцы въ сравненіи съ ними. Кто сомнѣвается въ справедливости сказаннаго, пусть самъ провѣритъ и сравнитъ.

Старый джентльменъ былъ также печаленъ, какъ и Оливеръ, когда ключъ повернулся въ замкѣ. Онъ со вздохомъ взглянулъ на книгу, которая была невинной причиной всего случившагося.

— Есть что-то въ лицѣ этого мальчика, — говорилъ старый джентльменъ, отходя отъ камеры и прикладывая книгу къ подбородку, — что трогаетъ и интересуетъ меня. Что если онъ невиненъ? Онъ такъ походитъ… Быть не можетъ! — воскликнулъ старый джентльменъ, останавливаясь и подымая глаза къ небу. — Помилуй насъ, Господи! Да гдѣ же я видѣлъ похожее на него лицо?

Нѣсколько минутъ ходилъ старый джентльменъ глубоко задумавшись и наконецъ вошелъ въ переднюю, дверь которой выходила во дворъ. Здѣсь онъ сталъ въ уголъ и старался мысленно припомнить цѣлый рядъ лицъ, скрытыхъ уже много лѣтъ тому за туманной завѣсой его воспоминаній. — Нѣтъ, — сказалъ старый джентльменъ, покачивая головой, — это ни болѣе, ни менѣе, какъ одно только воображеніе!