Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности - [35]

Пиндар отмечал, что между богом и человеком лежит пропасть, но есть в человеке нечто, возвышающее его до божественного состояния – это дух и сила естества (Pind. Nem. VI.1–7). Атлет, приобретая славу через напряжение, труд, подвиг, борьбу (ἆθλος), выходил за пределы мира простых смертных и приближался к героическому, божественному состоянию, к бессмертию. «Атлеты являлись как бы воплощением славных и великих героев греческих мифов» (Гвоздева 2016: 60). Многие из мифологических героев добивались успехов в спортивном агоне. Так, Пиндар перечислил ряд героев, ставших первыми участниками Олимпийских игр (Pind. Ol. X.60–77). Атлеты через напряжение и затрату сил воспроизводили подвиги героев, демонстрируя доблесть – ἀρετή, и поэтому спортивный агон имел воспитательную функцию (Reid 2017).

Обычай увековечивать людей в камне или металле становится выражением сформировавшихся в архаическую эпоху представлений о достоинстве, ценности отдельной личности. Павсаний, описывая Олимпию во II в. н. э., рассказывает о статуях олимпиоников. При этом Периэгет разделяет приношения в честь бога и статуи атлетов, установленные в награду за победу: последние выделяются на фоне остальных монументов как памятники людям (Paus. V.21.1). Статуи атлетов стали первыми изваяниями, которые создавались в честь людей. По сообщению Плиния, из меди (бронзы) делали сначала изображения богов. Затем это искусство распространилось на статуи и разнообразные воспроизведения людей. Изображения людей обычно создавались в ознаменование какого-либо свершения, заслуживавшего увековечения, например, в честь победы на священных состязаниях, особенно в Олимпии, куда посвящали статуи победителей. Атлеты, трижды победившие на Олимпийский играх, получали право на статуи с воспроизведением их внешности; такие статуи назывались иконическими[56] (Plin. Nat. Hist. XXXIV.15–16).

Подобно тому как атлет, участвуя в состязании, словно приобщался к числу совершенных мифологических героев, точно так же и статуи олимпиоников, располагавшиеся в Альтисе рядом с изображениями богов и героев, включали смертных, отличившихся в агоне, в мифологический контекст, связывали славные человеческие деяния с вечностью. Многие статуи атлетов располагались вдоль «священной дороги» от юго-восточного входа к Пелопиону, древнейшему культовому объекту в Альтисе, месту почитания героя Пелопса, победившего в спортивном состязании и учредившего, по одному из преданий, Олимпийские игры (Paus. V.8.2). Древнейшие статуи находились в районе колонны Эномая, т. е. там, где должен был находиться финиш на архаическом стадионе. Поскольку здесь проходили некоторые виды соревнований – борьба, бокс, панкратий, эти статуи непосредственно служили образцами для атлетов (Hölscher 2002: 339).

Всю территорию Альтиса можно условно разделить на северную часть, где концентрировались произведения архитектуры и находились различные культовые объекты, и южную, более открытую, предназначенную для различного рода скульптурных посвящений – статуй победителей, изображений богов и героев, посвященных полисами. Южная часть Альтиса носила в целом более репрезентативный характер. Именно здесь воплощались в дерево, камень и бронзу агональные, социально-политические, философские представления греков. Пелопион и алтарь Зевса являлись центрами культа и всего святилища и находились на границе условно выделяемых зон. Ряд архитектурных сооружений на севере на фоне Крония служил своего рода декорацией для ритуального действа, проходившего южнее; статуи, размещавшиеся на открытой части Альтиса, вместе с посетителями являлись участниками и зрителями олимпийского праздника.

Статуи атлетов в Олимпии имели важное и вполне конкретное политическое значение: благодаря им на священном участке были представлены отдельные греческие государства. Победа атлета на общегреческих состязаниях, его возвращение домой и праздник в его честь, как и установка его статуи в Олимпии, являлись одним из средств утверждения полисной идентичности (Walter-Karydi 2002: 329–335). Солон в «Анахарсисе» Лукиана говорит о том, что состязания доставляют наслаждение силой, красотой и стремлением к победе (Luc. Anachars. 12). Статуи олимпиоников прославляли совершенного гражданина греческого полиса (καλὸς κἀγαθός), человека, обладавшего физическим и нравственным совершенством, и достигшего высшего счастья (Pind. Ol. I.96–105; Luc. Anachars. 15). Занятия спортом отличали эллина от варвара (Luc. Anachars.); таким образом, памятники, увековечивавшие спортивные победы, скрепляли этнокультурную общность эллинов. Атлет, участвуя в Олимпийских играх, имел возможность обрести славу во всем греческом мире, а не только в отдельно взятом полисе (Osborne 1996: 204). Являясь материальным выражением образа калос кагатос, статуи победителей вместе с тем развивали этот образ – в эпоху классики это был образ идеального рядового гражданина греческого полиса. Полисное гражданское демократическое мировоззрение внедрялось в структуру общественного и художественного мышления (Кузищин 1997: 48).

Сам обычай посвящать богам статуи победителей, безусловно, возник в Олимпии (Philipp 1994: 80). Статуи определенно стояли в святилище уже в VI в. до н. э. (Die Funde 1980: 133). Самое позднее с начала V в. до н. э. в Олимпии начинают ставить памятники победителям, отлитые из бронзы (Bol 1978: 9). Однако произведений крупной пластики из Олимпии известно немного. Сохранились некоторые каменные базы, частично с надписями, и отдельные фрагменты. Основной письменный источник по статуям олимпиоников – это труд Павсания. Ко времени его создания история святилища в Олимпии насчитывала уже много столетий, что нашло отражение в большом количестве произведений искусства, которые представали перед взором путешественника. Однако интерес Периэгета был обращен, прежде всего, к истории независимой Греции, поэтому он предпочитает древние – архаические и классические – памятники новым; также автор «Описания Эллады» предпочитает сакральное профанному (Habicht 1985: 35, 95–97, 101; Keesling 2005: 48). Что касается видов спорта, то Павсаний интересуется в основном единоборствами, что затрудняет определение точного числа статуй победителей в Альтисе (Peim 2000).