Олимпийские игры. Очень личное - [8]
А потом начался ад. Сергей по-прежнему много тренировался, ему по-прежнему не было равных на вышке, но даже там, где за прыжок можно было без колебаний ставить 10 баллов, он получал 6,5.
Официально Немцанову не возбранялось выезжать за границу на международные турниры, но всем было понятно, что при таком судействе «домашних» соревнований он никогда больше не попадет в сборную команду.
К тому же с ним не разговаривал ни один человек. Сторонились…
Несколько лет спустя все постепенно сгладилось. Но сам Сергей стал уже другим. Его нервы просто перестали держать напряжение крупных соревнований. И чем больше он рвался победить, тем хуже оказывался результат.
Последний раз мы виделись с ним в середине восьмидесятых. Я приехала в Алма-Ату комментировать соревнования по прыжкам в воду и, естественно, поинтересовалась у местных тренеров Сережкиной судьбой. Отвечали расплывчато: вроде, работает на какой-то бензоколонке разнорабочим. Пьет…
В заключительный день Немцанов появился в бассейне, но даже не стал подниматься на трибуну – почти сразу уехал.
Еще несколькими годами позже я узнала, что его жизнь все-таки наладилась. Сергей женился, развелся, потом женился снова, и как будто удачно. Причем его вторая супруга не имела ни малейшего представления о том, что он когда-то был незаурядным спортсменом и выступал на Олимпийских играх…
1980 год. Москва
Глава 1. Прости, если сможешь…
Прыжок, на котором, по большому счету, закончилась моя спортивная карьера, я, наверное, буду помнить всю оставшуюся жизнь. Это было в Днепропетровске в 1978 году на контрольных соревнованиях по прыжкам с десятиметровой вышки за три недели до чемпионата мира в Западном Берлине. Соревнования ничего не решали (все документы и заявки на команду уже были посланы в Западный Берлин), прыжок был последний, и на абсолютно удачном входе в воду, мысленно отметив, что в очередной раз выиграла, я не успела нормально соединить руки. Их разорвало водой, и в тот же миг я почувствовала резкую боль в левом плече.
Три следующие недели я не могла прыгнуть вниз головой даже с бортика, рука не поднималась ни вперед, ни в сторону. С наступлением ночи плечо начинало дергать, как больной зуб, и я бродила по коридорам гостиницы, чтобы не будить соседок по номеру. Утром же, в бассейне, чувствовала на себе раздраженные взгляды начальства: заменить меня в команде было просто некем. За два дня до соревнований, уже в Западном Берлине, в мой гостиничный номер зашел начальник управления плавания Алексей Мурысев. «Тебя никто не может заставить выступать, – сказал он. – Но ты же сама понимаешь ситуацию…»
«Ситуация» заключалась в том, что главным в те годы было не столько стать первыми, сколько выиграть у сборной ГДР. За проигрыш всего лишь матчевой встречи главный тренер вполне мог лишиться работы. Да и слова из песни «Раньше думай о Родине, а потом – о себе» были не просто словами. Надо отдать должное спортивным руководителям тех времен: идеологически настроить на борьбу они умели превосходно. Стоит ли удивляться, что я согласилась выступать? И, наверное, поступила бы так и сейчас.
Выходя из комнаты, Мурысев сказал: «Не волнуйся, тебе сделают новокаиновую блокаду. Больно не будет».
Утром следующего дня я узнала от врача, что новокаин стоит в списке запрещенных препаратов.
Как я прыгала, не помню. Даже не помню боли. В открытом бассейне было страшно холодно – градусов тринадцать тепла. Несколько раз дождь сменялся градом, и соревнования останавливали. Перед заключительным, восьмым, прыжком я была второй. В этом прыжке я не ошибалась никогда, поэтому, собственно, он и был в моей программе последним. Но когда я уже встала в стойку спиной к воде, поднялась на носки и подняла руки вверх, начался жуткий ветер.
В таких случаях прыгуны обычно отходят в сторону, пережидая порыв. Мне кричали снизу, чтобы я отошла, но я не могла. Потому что настроила себя на восемь прыжков и понимала, что просто не смогу заставить себя поднять руки в девятый раз.
В итоговом протоколе мой результат остался шестым. На следующий день мой первый и единственный тренер – Валентина Николаевна Дедова, увидев у меня в руках новый купальник, безразлично спросила, зачем он мне. Не собираюсь же я продолжать прыгать? И так же буднично добавила, что если собираюсь, то делать мне это придется без ее помощи.
Спустя много лет я поняла, что Дедову терзали куда больше меня. Моя медаль была плановой, успеха требовали в первую очередь от тренера, и у Дедовой просто не выдержали нервы: неудача в Западном Берлине оказалась своего рода последней каплей. Наверное, надо было просто переждать, дать ей отдохнуть, прийти в себя. Но тогда, в бассейне, услышав тренерское: «Больше в тебя не верю», я поняла, что мой мир рухнул.
В Центральный институт травматологии и ортопедии – знаменитое столичное ЦИТО – я попала только месяца через три, твердо для себя решив, что буду продолжать прыгать. Потом не раз задавала себе вопрос: «Зачем?» Золотая олимпийская медаль у меня уже была, масса других тоже. Но тогда, честно говоря, я даже не представляла, что когда-то придется уйти из спорта. Потому что, кроме как прыгать в воду с десяти метров, я не умела ровным счетом ничего.
Спорт – это, возможно, самая беспощадная игра, в какую когда-либо играло человечество. Хотите больше узнать о его жестокости? Добро пожаловать в самый трепетный и кружевной его вид – женское одиночное катание. Олимпийская чемпионка и спортивный журналист с тридцатилетним стажем Елена Вайцеховская рассказывает о наиболее ярких фигуристках последнего десятилетия, о цене, которую приходится платить за успех, и о том, почему ослепительно яркие карьеры оказываются самыми недолговечными.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Книга рассказывает о том, как всходили на Олимп прославленные российские фигуристы, и какова была цена победы. Среди героев этого повествования Оксана Грищук и Евгений Платов, Елена Бережная и Антон Сихарулидзе, Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков, Татьяна Навка и Роман Костомаров, а также легендарная пара Людмила Белоусова – Олег Протопопов, покинувшая СССР в 70-е годы и до сих пор продолжающая выступления. Подробно описано противостояние Евгения Плющенко и Алексея Ягудина, борьба Ирины Слуцкой за олимпийское первенство, рассказано о выдающихся тренерах, подготовивших все наши победы, – Татьяна Тарасова, Елена Чайковская, Тамара Москвина, Ирина Роднина, Алексей Мишин.Автор – олимпийская чемпионка по прыжкам в воду, обозреватель газеты «Спорт-Экспресс», работающая в фигурном катании с 1989 года, – дает читателю уникальную возможность увидеть мир этого красивого вида спорта изнутри.
Эта книга посвящена выдающимся тренерам по фигурному катанию Игорю Борисовичу и Тамаре Николаевне Москвиным. В основу повествования об их профессиональной судьбе и частной жизни легли многолетние личные беседы автора — заслуженного мастера спорта, олимпийской чемпионки и обозревателя газеты "Спорт-Экспресс" — с тренерами, их родными, учениками и коллегами.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Книга о футболе 50х-80х годов глазами легендарного спартаковского форварда, одного из лучших бомбардиров чемпионатов СССР, олимпийского чемпиона, многократного чемпиона страны и обладателя кубка, заслуженного мастера спорта и заслуженного тренера Советского Союза Никиты Павловича Симоняна.Живая легенда футбола вспоминает свой жизненный путь и анализирует итоги последних событий в футбольном мире. Особенно любопытны страницы восспоминаний, посвященные бразильскому футболу, Пеле, Гарринче, Вава, Диди.