Ольга Ермолаева - [39]
— Да... Не плачь, родная.. Все, может быть, к лучшему. Народ-от, смотри, как волнуется... Не нужна ему эта война... Увидимся мы с тобой или нет, не знаю... Ну-ка пойдем...— Гальцов взял ее под руку. Они медленно пошли мимо состава.— Для тебя это неожиданно, Леля... А я знал, что это будет. И знал, что меня возьмут на войну. Почему вот я к тебе был сдержан?.. Я ведь знаю, что ты меня любишь, но... Я ведь тоже люблю тебя, Леля... Но, верно, не суждено нам с тобой быть вместе. Ты не думай обо мне. Не грусти... Я тебе буду писать... Ладно?..
— Пиши...
— Обязательно. Жив буду, писать буду, ну, а если перестану, так значит...
Он был бледен. Его усы и брови казались черней и гуще.
— Только ты не думай, что я будто не желал тебя... я желал... Все мысли были сосредоточены на тебе, но я не мог тебе об этом сказать... Да и сейчас вот, дурак, зря разболтался... Так уж... Ну, ничего... Ты возьмешь себя в руки. Я знаю... Афоне передай от меня привет.. Она на меня обиделась...
— За что?..
— Да так... пустяки... Она тебе, может быть, скажет сама.
— Ты пиши мне... Я тебя буду ждать...
— Ну, это как сказать, Леля.
— А почему?..
— Свернут мне голову... Я это чувствую... Если не в драке с немцами, так в другом месте.
— Где?..
— Пока не будем об этом говорить... Жизнь нашу нужно по-новому переделать... Народ изнемогает. Посмотри, какое отчаяние у всех...
Их разговор прервался. В одном из вагонов произошел шум. На полу вагона, свесив ноги наружу, сидел веснущатый рыжий парень. Он злобно дергал гармошку, припав к ней ухом. Гармошка натужно визжала, хрипела, а под рев ее он пел диким охрипшим голосом:
Из вагона тупо смотрели пьяные молодые парни, размахивая руками, они нестройным хором выкрикивали:
А веснущатый парень свирепо рвал гармошку и, красный от натуги, с остеклянелыми глазами горланил, встряхивая густой шапкой огненных кудрей:
К парню подскочил высокий белобрысый жандарм. В один миг он выдернул его из вагона, схватил за ворот и поволок. Гармошка пискнула, упала на землю и треснула под начищенным сапогом жандарма. Десятка два парней выскочили из вагона, и бросились к жандарму.
— Не трогай, чорт!
— Отпусти!
Завязалась борьба. Пронзительно засвистал полицейский свисток. В толпу смело врезался полицейский. Народ густой волной хлынул к перрону. Крики, брань, глухие удары жутко раздавались в толпе. Приземистый, без шапки, лысый старик с остервенением пробивал себе локтями дорогу. Его отталкивали, но он упорно лез вперед, подняв вверх жилистый кулак. Из толпы вылетел полицейский. Лицо его было в крови. Пошатываясь, он сделал шага два и упал ничком. Потом торопливо отполз в сторону и, поднявшись, скрылся в здании вокзала.
— Получил, фараон! — злорадно крикнул чей-то голос вблизи Ольги.
Она оглянулась. Гальцова возле нее не было. Кто-то кричал:
— Бей их!
Визжала женщина:
— Вася, Васенька, родной, отстань!..
Человек в белом кителе, махая тростью, кричал:
— Господа!.. Господа!.. Прекратите!.. Пре-кра-ти-те!..
Широкоплечий смуглый парень поднял с земли брошенную гармошку, внимательно ее осмотрел и сунул в вагон, затем спокойной походкой направился к месту свалки и, плюнув в пригоршни, ввязался в драку с прибежавшими полицейскими. Лицо парня было деловито, спокойно, казалось, что он счастливо улыбается.
Молодой полицейский ткнул его в зубы, но парень одним взмахом облапил его, пригнул голову и смял под себя. Полицейский вырвался и на четвереньках уполз. Где-то хохотали. А парень, вытирая окровавленные губы, погрозил вслед полицейскому.
Вдруг кто-то дико взвыл, и толпа разом отхлынула. Образовался широкий круг. На пути меж рельс одиноко лежал жандарм, запыленный, измятый, скрючившись, на боку. Он беспомощно взмахнул рукой, повернулся вниз залитым кровью лицом и стал ногтями царапать землю. Поодаль валялись сломанная шашка и две фуражки. Между тем в вагонах кто-то пел, кто-то пронзительно свистал, кто-то выкрикивал площадную брань. В передних вагонах кричали:
— Отправляй поезд!
К Ольге торопливо подошел Гальцов. На щеке его была ссадина. Он схватил девушку за руку и увлек ее к своему вагону. Тяжело дыша, он проговорил:
— Убили, должно быть, жандарма.
— А ты зачем бросился туда? — укоризненно проговорила Ольга.
Гальцов промолчал и отвернулся.
На перроне толпа вдруг зашевелилась, закипела, шарахнулась и, как рой муравьев, высыпала на путь. Вдали показался конный разъезд полицейских. Дробно застучали копыта лошадей по деревянному полу. По составу прокатился оглушительный рев голосов. Полицейский пристав в белом кителе остановил лошадь, обвел состав грозным взглядом и крикнул:
— За-молча-ать!!
В ответ ему оглушительно заревели тысячи голосов. Пристав что-то кричал, взмахивая плеткой. Его перекошенный рот судорожно кривился. Он поднял руку. На минуту все смолкло.
— Я вас не отправлю до тех пор, пока вы мне не выдадите зачинщиков бунта...
И с новой силой ударил гром тысячи голосов.
— Не отправляй!..
Над романом «Лога» Бондин начал работать в 1930 году. Тогда же был им составлен подробный план романа под названием «Платина». Но материал подготовлялся значительно раньше, еще в 1928–1929 годах.Сам автор писал о творческой истории романа: «Я поставил себе задачу изучить на месте жизнь приисков, добавить к тому, что я узнал во время скитаний по Уралу. «Лога» пережили многое: из маленькой повестушки разрослись в роман. Первое название было «Уходящее», второе «Золотая лихорадка», третье «Платина». Но, когда я исколесил весь золотопромышленный район, я убедился, что правдивей всего будет «Лога» — все происходит в логах, в кладнице металла».Первая часть романа была напечатана в журнале «Штурм» в 1933 году.
Повесть «Матвей Коренистов» — третья повесть из ранних произведений Алексея Бондина. Писатель работал над ней с 1928 по 1934 год. В 1935 году она вышла в Свердловском областном издательстве вместе с повестью «Уходящее» в сборнике с этим заголовком.Первоначальной редакцией «Матвея Коренистова», развернутой впоследствии в крупное произведение, был рассказ «Стрелочник», напечатанный в журнале «Товарищ Терентий» № 21, 1924 год.Следующий вариант повести назывался «Две сестры».Окончательный вариант появился уже в сборнике, обогащенный деталями, с более глубокой разработкой характеров действующих лиц.В основу повести легли наблюдения писателя над жизнью железнодорожных рабочих за время его пребывания на станции Азиатская.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Под названием «В лесу» в 1937 году был издан сборник охотничьих рассказов Бондина в Свердловском областном издательстве.Еще в начале 20-х годов писатель опубликовал в областной печати несколько своих охотничьих рассказов («Заяц», «Форель», «Медвежья шалость»).В 1937 году он подготовил книгу для детей под заголовком «В лесу».Книга эта явилась итогом личных впечатлений автора, встреч с уральскими рыбаками и охотниками. Он сам был страстным охотником и рыболовом. Около станции Анатольевская находилась его постоянная охотничья резиденция — шалаш в сосновом бору.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т.С.Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения и документы.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
