Олений заповедник - [108]
— Я не жалею об этом, — сказал я не вполне правдиво.
— Ты уверен? — Он покрутил стакан в пальцах. — Серджиус, я думал о том, чтобы пригласить тебя быть у меня ассистентом.
Я внезапно разозлился.
— Это они вас подталкивают? — спросил я. — Они все еще думают снимать обо мне фильм?
Он обиделся.
— Ты слишком далеко заходишь, Серджиус.
— Возможно, — сказал я. — Но что, если бы я не заехал к вам сегодня? Вы бы подумали сделать мне такое предложение?
— Нет, — сказал Айтел, — должен признаться, я не думал об этом до настоящей минуты. Да это и не имеет такого уж значения. Можешь до конца жизни начищать ножи и вилки.
На какой-то миг я снова почувствовал соблазн. Но тут в мозгу возникла мысль, что я могу увидеть на студии Лулу и что она будет здороваться со мной как с помощником Айтела. Поэтому я положил его предложение в папку работ, от которых мы отказались и которую мы носим всегда с собой, и сказал:
— Забудьте об этом, — затем взглянул на часы.
Уже поднявшись, чтобы уйти, я вдруг спросил:
— Вы хотите, чтобы я приглядывал за Иленой?
Айтел казался таким заброшенным среди своих чемоданов.
— За Иленой? — переспросил он. — Ну, не знаю. Пожалуй, поступай так, как считаешь нужным.
— Вы имеете от нее известия?
Он вроде бы собирался сказать «нет», а потом кивнул.
— Я получил от нее письмо. Длинное письмо. Мне переслали его, когда я был в киностолице.
— Вы собираетесь ей ответить?
— Нет, я просто не знаю, как это сделать, — сказал он.
Айтел проводил меня до двери, и мы распрощались. Когда я уже шел по подъездной аллее, он окликнул меня и вышел в сад.
— Я перешлю тебе ее письмо, — сказал он. — Я не хочу его хранить и не хочу выбрасывать.
— Написать вам после того, как я его прочту?
Это тоже заставило его задуматься.
— Пожалуй, нет, — размеренно произнес он. — Понимаешь, мне кажется, что если я распущусь, то буду очень скучать по ней.
— Ну, до свидания.
На миг сверкнула его чарующая улыбка.
— Пожалуйста, прости меня, Серджиус, за это предложение быть моим ассистентом.
— Мне кажется, вы сделали это из добрых побуждений, — сказал я.
Он кивнул. Хотел что-то сказать, передумал, и когда я уже повернулся, чтобы продолжить свой путь, он все-таки не удержался.
— Знаешь, мне не хотелось тебя волновать, — сказал он, — но эти детективы задавали кучу вопросов о тебе.
В глубине души я, пожалуй, не так уж этому и удивился.
— Ну и, — сказал я тоненьким голоском, — что же вы им сказали?
— Ничего. То есть я сообщил им несколько деталей твоей жизни — я подумал, что это будет выглядеть подозрительно, если я ничего не скажу, — но по-моему, мне удалось убедить их, что нет нужды тебя тревожить.
— Только вы в этом не уверены, — сказал я.
— Нет, — признался Айтел, — они могут явиться с визитом к тебе.
— Что ж, спасибо, что сказали, — холодно поблагодарил я. Тут он впервые посмотрел мне в глаза и тихо произнес:
— Серджиус, почему ты так жесток со мной? Я всегда по возможности честно относился к тебе.
Я кивнул. Голос у меня слегка захрипел, и я поспешил поскорее выбросить из себя слова. Помимо моей воли Айтел был все еще дорог мне, поэтому я немного соврал, сказав:
— Извините, но, возможно, сегодня вы были даже слишком со мной честны. — Его глаза на миг вспыхнули, а я невольно, сам не понимая, поступаю ли я так из жестокости или мне важно быть честным, вынужден был снова причинить ему боль. — По-моему, — сказал я, — нехорошо было строить из себя нечто большее, чем вы есть.
Однако это не явилось для него неожиданностью.
— Да, — сказал он, — ты теперь достаточно взрослый и можешь обойтись без героев. — И, погладив меня по плечу, повернулся и пошел к дому.
Письмо я получил только в конце недели. До того дня у меня была возможность услышать достаточно всего об Айтеле: каждый вечер я читал в своей меблированной комнате что-то о нем. Целую неделю после того, как он дал показания в комиссии, в светской хронике писали о нем, словно он был героем дня, а когда эта тема исчерпала себя, мне попалось лишь несколько заметок. Появилось сообщение о том, что «Сьюприм пикчерс» приобрела сценарий под названием «Святые и любовники», авторы — Чарлз Фрэнсис Айтел и Карлайл Муншин, ставить его будет Айтел, а продюсером будет Муншин Если кого-то удивило, как это Муншин может работать с Айтелом, то большинство журналистов светской хроники разъяснили, что Муншин с Тепписом убедили Айтела дать показания в комиссии. Это была ситуация, в которой лучше было глубоко не копаться, что и не делалось, и об Айтеле какое-то время перестали писать. Время от времени в газетах появлялась строчка-другая, где говорилось, что он занят подбором актеров для картины.
Задолго до этого он переслал мне письмо Илены, и я прочел его целиком, с трудом пробираясь по страницам, исписанным ее почерком. А она писала, вымарывая слова, перечеркивая, строки шли вверх и вниз, она делала примечания, стрелки на полях, ставила скобки, письмо ее было далеко не тем, о чем рассказывал мне Айтел в своей гостиной.
