Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [73]
Башня Св. Михаила у Северных ворот, как она полностью называется, изначально была построена рядом с северными городскими воротами; здесь же, частично над этими самыми воротами, находилась тюрьма. Конец средневековому симбиозу был положен сносом ворот в 1771 году.
Позади церкви Св. Михаила еще одна церковь – Св. Марии Магдалины. Но какая из двух является прототипом церкви Св. Фридесвиды, где происходит ужасная серия убийств в детективе Колина Декстера «Месса по всем усопшим»? Готическая купель, приторно-сладкий запах ладана, занавес рядом с органом, за которым скрывается лестница наверх, в башню – все эти детали столь искусно сплетены Декстером в одно целое, что на идентификацию церкви читатель затратит больше усилий, чем главный инспектор Морс на изобличение убийцы. С архитектурной точки зрения церковь Св. Марии Магдалины тоже слегка сбивает с толку, ибо длина ее равна ширине. С норманнских времен появилось несколько пристроек, многое было перестроено в викторианском стиле, «к несказанному сожалению», как говорит служительница церкви.
Эта церковь, называемая в народе St. Mary Mags, считается центром high church (традиционной англо-католической литургии). Горят свечи перед портретом короля-мученика Карла I, чей праздник отмечается ежегодно 30 января торжественной мессой. Поставьте же еще одну свечку всем усопшим и другую свечку Джону Обри, удивительному биографу, похороненному в St. Mary Mags в 1697 году.
С северной стороны церкви поднимается Мемориал святых мучеников, воздвигнутый в память о протестантских епископах Кранмере, Латимере и Ридли всего в нескольких шагах от места их казни. Память героев-еретиков была увековечена в 1843 году, в разгар теологических диспутов Оксфордского движения. Историки искусства видят в этом создании Джорджа Гилберта Скотта пример археологически точной неоготики; студенты – еще одну башню, на которую можно нахлобучить ночной горшок. Ступени Мемориала святых мучеников популярны в народе как место встречи, но еще популярнее бар инспектора Морса в отеле «Рендольф» неподалеку.
Со дня открытия в 1866 году «Рендольф» всеми силами стремится поддерживать викторианский комфорт. Лучшее место, чтобы «стильно выпить чаю», коктейль с шампанским вроде Dreaming spires или Oxford blue (водка и кюрасао). В любом случае, вполне достаточно обедать в «Рендольфе» раз в пять лет, как и поступают истинные оксфордцы после выборов нового профессора поэзии. В «Рендольфе» вывешены иллюстрации сэра Осберта Ланкастера к «Зулейке Добсон», слава которых во много раз превосходит их качество. Здесь, в баре Chapters, как он назывался прежде, инспектор Морс отдыхает от лицезрения трупа в № 310: «Лаура Стрэттон лежала, растянувшись на двуспальной кровати. На ней был длинный до пят пеньюар персикового цвета, а под ним (насколько Морс мог судить) – ничего. И она была мертва». Умерла туристка, пропало произведение искусства – обстоятельства дела из романа Колина Декстера «Драгоценность, которая была нашей» переводят нас прямиком в Эшмоловский музей.
Эшмоловский музей, Вустер-колледж
Не Наполеон по прихоти своей Основал Эшмоловский музей. У бедняги не было шанса, Ведь он жил обычно во Франции.
Эдмунд Клерихью Бентли (1875–1956)
В Великобритании около четырехсот университетских музейных собраний, некоторые международного ранга: таковы коллекции Лондонского института Курто, Гунтерианская галерея искусств в Глазго, музей Фицуильяма в Кембридже. Но только в Эшмоловском музее имеется «камера чудес» – на втором этаже, в зале № 27. Китайский кубок цвета гибискуса из носорожьего рога, косточки вишни и сливы, покрытые искусной резьбой, страусиное яйцо, расписанное сценами охоты, стремена Генриха VIII, ожерелье из кошачьих зубов – эти странные экзотические предметы выставлены в витринах небольшого помещения. Среди них и «платье Виргинского короля» – одеяние из оленьей шкуры, украшенное раковинами моллюсков, в котором некогда, как гласит предание, ходил индейский вождь, чью дочь звали Покахонтас. И это лишь некоторые из «редких и любопытных» вещиц, собранных Джоном Традескантом и его сыном-тезкой в начале xvii века. Их «камера чудес» стала ядром Эшмоловского музея.
То, что история музея искусств началась с двух садовников, необычно даже для Англии. Джон Традескант-старший был придворным садовником времен Стюартов, «хранителем садов, виноградников и шелкопрядов Его Величества», ботаником и охотником за растениями, которые собирал в исследовательских экспедициях. Целью его было все, что достойно удивления в этом мире, «будь то природное, искусственное, экзотическое или эксцентрическое». Собрание, которое его сын открыл для публики в своем доме в лондонском районе Ламбет, стали называть «Ковчег Традесканта». А вот за то, что «Ковчег Традесканта» осел в Оксфорде, нужно благодарить Элиаса Эшмола. Роскошный, слегка высокомерный джентльмен в парике с длинными локонами, красном бархатном камзоле с золотыми наградными цепями, полученными за «Историю Ордена Подвязки», – таким изображает его написанный в 1681 году портрет в резной раме работы Гринлинга Гиббонса, имеющей большую художественную ценность, чем сам портрет.
