Окруженец. Затерянный в 1941-м - [15]

Пора потрошить гитлеровцев, конечно, не в прямом смысле, а на предмет наличия трофеев. Начнем с этой большой штуки. Надежды сбываются – пулемет. Только какой-то непонятный, похож на «MG-34», но приклад не такой, да и еще странный магазин вместо ленты. Блин, это же тринадцатая модель, хоть я не суеверный. Впрочем, машинка нормальная, а то, что скорострельность у него невысокая, то нам только в плюс – патроны целее будут. Практически, что и мой ДП, короче, хорошее приобретение. Что тут еще? Два «маузера» «девяносто восьмых» – это понятно, а вот четыре «колотушки» – это хорошо – гранаты очень пригодятся. Патроны, часы, фонари, два коробчатых магазина – это к пулемету. Похоже, здесь все. Забираю один из фонариков и иду в дом. Тут копаться придется долго. Одних ранцев пять штук, но в них я не полезу, все потом. Еще одна винтовка, ну правильно – пулеметчик свою оставил. А что у нас под кроватями? Мешок. Тяжелый. Да тут патронов штук двести – это я удачно зашел. Еще один мешок. Консервы, галеты, хлеб в прозрачной бумаге. Нет, это не бумага, это целлофан. Такой хлеб может храниться месяцами. Еще какие-то пакеты и жестянки. Похоже, немцам сухой паек выдали, но они, не будь дураками, заставили местных себя кормить. Вроде закончил. Стаскиваю все добро в сени и осторожно выглядываю на улицу.

– Командир?

– Сержант, ты чего здесь делаешь?

– Я на помощь.

– Твою ж за ногу! Ты должен мост подготавливать. А если патруль? Кто прикрывать будет? Я же сказал: главная задача – мост. Вернемся, будешь вечным дежурным по кухне.

– Есть!

– Шерсть! Хватай ранцы, сколько сможешь унести, и рысью к мосту.

Здоровый бугай, похватал все ранцы, да еще и оба мешка на горб взвалил, как бы не надорвался. Мне осталось только оружие и то, что было на покойниках. Тоже вес немалый, включая и мой пулемет. Своя ноша. Хотя сержант и убежал раньше, до моста мы добрались вместе. Наш сапер как раз выбрался из-под него.

– Опоры обмазывал, – ответил он на незаданный вопрос. – Можно поджигать. Бутылки где бить?

– Поближе к дороге, чтобы точно заметили. Гильзы собрал?

– А как же.

– Держи, – я вытащил из кармана несколько гильз, подобранных мной в Захарничах. – Эти брось так, чтобы не слишком на виду, но обязательно нашли. Будем надеяться, что патологоанатома у них не будет.

– Не поможет. Мы с Жоркой их выстрелами в голову сняли. Навылет.

– Георгий, лошадь приведи.

– Так туточки она. Что я, больной, бочку полкилометра на себе тащить?

– Тогда быстро навьючивай ее. Я с пулеметом прикрываю.

Не прошло и четверти часа, как мы уже бодро вышагивали по лесу, оставив за спиной жадно пожираемый огнем мост. Адреналин еще кипел в крови. Мы с Кузьмой старались сдерживаться, а вот Георгий вовсю рассказывал мне, как он переправлялся через ручей и чуть не упал в него, лежал в десяти метрах от фашиста и ждал крика утки, как немец взмахнул руками и упал, как они с Евстратычем устроили пальбу… Балаболил без перерыва, понятно – мальчишка еще на самом деле, пусть выговорится.

Глава 4

Как ни плохо была устроена у нас караульная служба, но гостей мы заметили первыми. Произошло это, если правда, потому, что мы сидели, а они шли, случись наоборот, наоборот бы и случилось. С передвижением по лесу надо что-то решать. Гостей было шестеро, все в форме Красной Армии и с оружием. Удачно все же, что на базе я немецкий прикид сбрасываю, а то и до стрельбы могло дойти, уж больно боевой народ пришел. Их сержант как окликнул, так тут же залегли и стволами ощетинились – не хотят в плен. Это они, конечно, правильно, но вот так кучей лежать, хоть бы рассредоточились. Когда Григорий им об этом сказал, да еще намекнул, что таких горе-вояк можно одной гранатой накрыть, обиделись и послали его по матери, за что в обратку получили в три этажа и сразу успокоились – немец так не умеет. На наше счастье, командиров и комиссаров в этой группе не было. Четверо рядовых, младший сержант и старшина. Все были из двадцать девятой моторизованной дивизии, попавшей в окружение в самом начале войны под Белостоком. Этим повезло, так как из котла их вышло больше пятидесяти человек, а дошли только они. Нет, вряд ли остальные погибли, хотя похоронили по дороге больше десятка, примерно столько же похоронить не смогли, кого-то оставили с ранениями на милость местным жителям. Короче, натерпелись, как в свое время и Константин, но боевого духа не утратили, хотя отощали, обросли и обносились здорово. А уж ели, наверно, за всю роту. Со старшиной разговор вышел непростым. Когда его подчиненные сладко посапывали с набитыми животами, он сам подошел ко мне, предварительно перебросившись несколькими фразами с Георгием.

– Товарищ командир, – старшина явно не понимал, как себя со мной вести. – Разрешите обратиться?

– Обращайтесь, только представьтесь сначала, а то как-то неудобно только по званию.

– Старшина Кошка.

– А имя и отчество?

– Леонид Михайлович я.

– Шеин Константин Викторович, – я протянул старшине руку, которую тот крепко пожал. – Присаживайтесь, Леонид Михайлович. О чем разговор будет?

Видно, своим поведением я сбил у старшины настрой, и он на несколько секунд задумался и, решив использовать заданный мной тон, взял быка за рога.