Окрась все в черный - [50]
Его промучили до десяти, а когда в половине одиннадцатого он приехал домой, мучения пошли по новому кругу. Заплаканная, растрепанная Светка ждала в прихожей и, только он открыл дверь, накинулась на него. Она так кричала! Такое она говорила! Анатолий и предположить не мог, что жена знает такие слова.
— Они звонили! Звонили! Где ты был?! Почему отключил мобильник? Они весь вечер звонили! Где ты был, недоносок, урод?… — И дальше шло уж совсем нецензурное.
И вот когда она нацелилась расцарапать ему лицо, телефон зазвонил опять.
— Ты труп, Толя. Готовь деньги на похороны.
Жена завыла, хоть и не могла слышать, что ему сказали. Он сам был готов завыть. Непонятно как, они вдруг оказались в кухне. На столе стояла бутылка водки из «рабочих» запасов (строителям он всегда покупал самую дешевую), лежала пачка сигарет без фильтра из того же источника (он бросил курить пять лет назад). Анатолий разорвал пачку, вытащил сигарету, с жадностью затянулся. Светлана разлила водку по стаканам и, не дожидаясь его, стала пить глотками эту отраву. Допила до конца, не поморщилась, не закашлялась, стукнула стаканом о стол, как завзятый пьяница. Он с ужасом наблюдал за ней, он давно не испытывал к ней ни любви, ни жалости, но теперь вдруг почувствовал такую острую боль, что не выдержал, закрыл лицо руками и разрыдался.
— Нет, Толя! — Светлана отвела его руки от лица. — Не уходи, не закрывайся. Виноват только ты, — жестко проговорила она. — Не отворачивайся, смотри на меня. Ты должен сказать, что нам теперь делать.
Лицо в красных пятнах, жестокие обвиняющие глаза. Он не мог на нее смотреть, не мог вынести ее взгляда. Как она изменилась за эти несколько лет! А он и не заметил. Да ведь и в этом тоже он виноват, он, именно он сделал ее такой. Убил, изуродовал и даже не заметил.
— Прости, Светочка, — тихо, всхлипывая, сказал он, не глядя, на ощупь нашел ее руку и крепко сжал.
Руку она выдернула, размахнулась и ударила его по лицу:
— Как же я тебя ненавижу!
Когда-то у них была совсем другая жизнь. Светлана работала в затрапезной парикмахерской на окраине города (двенадцать трамвайных остановок), он — в фотоателье, тоже не самом лучшем, дополнительно мотался по мелким заказам. Денег ни на что не хватало. Но когда кончалась утомительная рабочая неделя, они позволяли себе маленький семейный праздник: бутылка дешевого молдавского вина «Кодрянка» («Дрянка», как ее называла Светлана), стеклянная вазочка винегрета и кассета с Вертинским. Свои посиделки они предпочитали устраивать в кухне — уютней и по-домашнему, хотя в то время у них не было итальянского гарнитура, а имелись лишь старые, доставшиеся от родителей навесные шкафчики, неудобные пластиковые табуретки да прихрамывающий стол. Линолеум пузырился и весь был покрыт черными язвами, на окне висел пожелтевший от времени тюль. Но их это совершенно не трогало — кухня была любимым местом домашних праздников.
Иногда Анатолию везло: удавалось договориться с заведующей какого-нибудь детского сада — роскошный заказ по их обстоятельствам, и тогда они шиковали. Винегрет посылался к черту, его место торжественно занимал салат оливье, «Кодрянка» изгонялась, и появлялось каберне, марочное, два года выдержки, только Вертинский оставался неизменным.
Вот в одну из таких удач и разрушилось их семейное счастье.
«Прощальный ужин» сменился «Доченьками». Они оба не любили эту песню и всегда перекручивали. На середине фразы «У меня завелись ангелята…» Анатолий потянулся к магнитофону, чтобы нажать на перемотку, но Света дернула его за рукав рубашки и, смеясь глазами, попросила:
— Не надо! Сегодня это как раз очень кстати.
Он не понял, но песню оставил. Они молча прослушали ее: Света с каким-то томным выражением лица, он чуть нахмуренно.
— Налей вина, — попросила она, когда «Доченьки» закончились.
Он налил, они выпили — опять почему-то молча. Кажется, она на что-то решалась, что-то важное ей нужно было ему сказать. Он не знал что, не догадывался (хотя потом ему казалось, что все ведь было так ясно) и почувствовал себя неуютно.
— Неприятности на работе? — спросил он ее и погладил по плечу.
Света удивленно на него посмотрела.
— С чего ты взял? Нет! — Она усмехнулась, положила себе салату и принялась быстро, с какой-то рассеянной жадностью его поедать, не отрывая глаз от тарелки.
— Что же тогда? — Он поднялся, зашел к ней за спину, обнял за шею.
Света запрокинула голову, посмотрела на него снизу вверх и спросила, не смеясь уже, а озорно хохоча глазами:
— Толечка, — получилось картаво, потому что не успела прожевать, — ты кого больше хочешь: сыночка или… — и прыснула, заплевав его салатом, — или доченьку? Ах, прости! — Вскочила, схватила кухонное полотенце и принялась его вытирать. — Я лично хочу доченьку…
— Ты с ума сошла! — Анатолий оттолкнул ее руку с полотенцем. — Какую доченьку, ты что?
— Обыкновенную, нашу, — обиженно, но все еще игриво протянула она.
Светка беременна, вот оно что! Такого удара он не ожидал. Беременна и хочет ребенка. Это сейчас-то, когда они не встали на ноги, когда…
— Как ты себе это представляешь?! — заорал он на нее в первый раз в жизни. — Дура! У нас ничего нет! Мы же нищие! Куда мы принесем ребенка, сюда, в эту квартиру? — Он обвел рукой их ободранную кухню. — И как будем жить?
Иван Молчанов — писатель-пророк. События, которые он изображает в романах и рассказах, обязательно происходят на самом деле, а его герои — настоящие люди. И если он описывает смерть своего персонажа — вскоре умирает реальный человек. Но Иван не может изменить ни одного своего сюжета, даже когда события ему не нравятся, даже когда он боится того, что произойдет на страницах его книги, а значит, и в реальной жизни. И вот однажды Иван сам становится героем собственного романа, и то, какая судьба его ожидает, он сможет узнать лишь по завершении последней книги…
Наталья уже давно догадалась — муж Михаил изменяет ей с ее сестрой Мариной. Но о том, что ребенок, которого сестра должна вот-вот родить, тоже от него, Наталья узнала только на следующий день после похорон… Михаил решил отметить годовщину их свадьбы, но вдруг выбежал из-за праздничного стола в соседнюю комнату и… выбросился из окна! Наталья еще не знала, что незадолго до гибели муж получил по электронной почте фильм, в деталях воспроизводящий сцену самоубийства… Неужели оно было кем-то спланировано?
Журналистка Анна Дубровина после интервью с крупным бизнесменом получила от него диск с тремя видеосюжетами. В первом люди в панике пытаются купить шубу в жаркий летний день. Во втором пожилой мужчина разбивает витрину, выхватывает из нее зонтик и в ярости его уничтожает. В третьем зрители на рокконцерте внезапно набрасываются на музыкантов. Камера выхватывает лицо человека, хладнокровно наблюдающего за обезумевшей толпой… Анна попыталась дозвониться до бизнесмена, но оказалось, что он погиб через пару часов после их беседы.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.