Окрась все в черный - [51]
— Как все живут.
— На что? На какие шиши? — не слушая ее, кричал Анатолий. — Дура, дура! Неужели ты не понимаешь, что сейчас не время думать о ребенке? Это невозможно! Тебе придется уйти с работы. Пособие крошечное. Я один не прокормлю нас всех. Ребенок! Об этом и речи не может быть! Завтра же, завтра, слышишь, завтра же…
— Завтра воскресенье, — перебила она его спокойным, бесчувственным тоном и вышла из кухни.
Он допил вино в одиночестве, выкурил одну за другой штук пять сигарет и, совершенно успокоившись, но не собираясь уступать глупой ее прихоти, отправился за ней.
Светлана лежала на кровати в спальне, укрывшись с головой одеялом. Он подсел рядом, погладил ее — она не шевельнулась.
— Свет? — Анатолий стянул с нее одеяло. — Слышь, Свет? Нам нужно сначала встать на ноги, понимаешь? Года через два, может быть…
Она ничего не ответила, совсем ничего не ответила в тот вечер.
Через восемь месяцев он стал победителем во Всероссийском конкурсе художественной фотографии, а еще через три его пригласили снимать выпускной Алины Панфиловой. Материальная база, таким образом, была обеспечена, но жена о ребенке больше не заговаривала.
«Как же я тебя ненавижу!» — самая искренняя фраза, прозвучавшая за шесть лет. Конечно, она не простила и все эти годы его ненавидела. И ушла бы от него, если бы он вдруг так не поднялся. Только деньги ее и удерживали. Живые деньги и дом, который они строили в Хрустальном. Ждала, наверное, когда достроятся, и терпела. Потому что в случае развода половина ведь достанется ей.
А в случае его смерти?
Вот черт! Как же ему раньше это не пришло в голову?! Ей же выгодна его смерть. Очень выгодна. Светка останется богатой вдовой. Свободная от ненавистного мужа, да еще и богатая. Дом можно продать за о-очень хорошие деньги. Не она ли все это и подстроила?
— Ну что ты сидишь как истукан? Говори, что теперь делать! — Светлана с ненавистью смотрела на него.
Анатолий налил себе водки, выпил залпом, закурил.
— Чего ты молчишь?
Страшная, злая, с красными пятнами на лице. Она вполне могла все подстроить, чтобы завладеть домом единолично.
— Отвечай, идиот! Что нам делать? — Светлана снова разрыдалась.
Нет, она тоже боится. За себя, не за него, это понятно, но все равно. Неприятности с Паном и на ней отразятся: как минимум вышвырнут из «Алины», да так, что ни в один приличный салон потом не возьмут. Хотя, если его убьют, зачем ей работать? Продаст дом и будет жить здесь, в квартире. Двух комнат на одну вполне достаточно. Мебель вся новая, евроремонт. А денег от продажи дома на много лет безбедной жизни хватит.
— Тебе-то чего беспокоиться?! — тоже зло, тоже с ненавистью закричал он на жену. — Чего ты-то ревешь, дура?!
— Убьют тебя, Толя, точно убьют! — Светлана тяжело всхлипнула. — Убью-ут. — Она уронила голову на стол и вся сотряслась от рыданий.
Он молча смотрел на нее, боясь поверить, чтобы потом не разочароваться, в ее искренность.
— Может, спрятаться тебе где-нибудь, а, Толя? — Светлана подняла голову и посмотрела на него больным, тревожным взглядом. — К маме моей уехать, а? Пересидеть, пока здесь все не уляжется?
— А ты? — Анатолий робко, все еще не до конца поверив, дотронулся до ее руки. — А ты как же, Свет?
— Что я, что я?! — рассердилась она опять. — Меня-то не тронут. В крайнем случае с работы попрут, но это пережить можно. Жили ведь, Толь, раньше, жили же. Обходились как-то без этого бандита! Говорила я тебе: не связывайся. Говорила?
— Говорила, — согласился он. — А еще говорила, что меня ненавидишь.
— Когда это? — Светлана удивленно на него посмотрела.
— Сейчас, только что.
— Не знаю, не помню… Да мало ли что в сердцах скажешь!
— Ты не простила меня за… за то, что я был против ребенка?
— Глупости! — Светлана сердито махнула рукой. — Разве теперь это важно? Боюсь я за тебя, ужасно боюсь. Уезжать тебе надо. Может, вместе уедем, а? Начнем новую жизнь.
Он вдруг ощутил такую щемящую нежность к жене, какой никогда еще не испытывал. Он ей совершенно поверил. Схватил ее руку и стал целовать, заливая слезами.
— Светочка, девочка моя, любимая, мы не можем все бросить. Дом…
— Да что дом, что дом?! — Она вырвала руку, вскочила.
Сейчас опять ударит, подумалось ему, и закричит, что ненавидит. Но не ударила, не закричала, только с силой оттолкнула стол — бутылка качнулась, он машинально ее подхватил.
— Мертвому дом без надобности, — яростно проговорила Светлана и выбежала из кухни.
Как и в тот вечер, шесть лет назад, он не бросился за ней. Допил в одиночестве остатки водки, выкурил сигарету и только потом пошел в спальню. Жена уже спала (или делала вид?). Он разделся в темноте и скользнул к ней под одеяло.
Засыпая, он ждал смерти, просыпаясь, удивлялся, что все еще жив. Все дни и ночи были пронизаны страхом. Любая машина, остановившаяся у их подъезда, казалось, таила опасность. Он замирал, старался беззвучно дышать, ждал звонка в дверь… Но машины подъезжали и отъезжали, никто в дверь не звонил, никто не врывался, чтобы его убить.
Конечно, он никуда не уехал: как же все бросишь? Сидел в квартире безвылазно, как зверь в логове, никуда не выходил, заказы, даже самые выгодные, отменил. Светлана тоже все время была дома. Как она договорилась на работе, Анатолий не знал. Возможно, ее уже уволили, но она не сказала, не стала расстраивать его еще этим. Да они вообще почти не разговаривали все эти дни. В молчании проживали с ночи до ночи. В молчании и страхе. Но вместе. Никогда еще они не были так близки, никогда еще так хорошо не понимали друг друга. Когда ему делалось особенно жутко, он находил ее руку и тихонько сжимал — ее рука, ледяная, полумертвая от ужаса, отвечала на его пожатие, и ему становилось легче.
Иван Молчанов — писатель-пророк. События, которые он изображает в романах и рассказах, обязательно происходят на самом деле, а его герои — настоящие люди. И если он описывает смерть своего персонажа — вскоре умирает реальный человек. Но Иван не может изменить ни одного своего сюжета, даже когда события ему не нравятся, даже когда он боится того, что произойдет на страницах его книги, а значит, и в реальной жизни. И вот однажды Иван сам становится героем собственного романа, и то, какая судьба его ожидает, он сможет узнать лишь по завершении последней книги…
Наталья уже давно догадалась — муж Михаил изменяет ей с ее сестрой Мариной. Но о том, что ребенок, которого сестра должна вот-вот родить, тоже от него, Наталья узнала только на следующий день после похорон… Михаил решил отметить годовщину их свадьбы, но вдруг выбежал из-за праздничного стола в соседнюю комнату и… выбросился из окна! Наталья еще не знала, что незадолго до гибели муж получил по электронной почте фильм, в деталях воспроизводящий сцену самоубийства… Неужели оно было кем-то спланировано?
Журналистка Анна Дубровина после интервью с крупным бизнесменом получила от него диск с тремя видеосюжетами. В первом люди в панике пытаются купить шубу в жаркий летний день. Во втором пожилой мужчина разбивает витрину, выхватывает из нее зонтик и в ярости его уничтожает. В третьем зрители на рокконцерте внезапно набрасываются на музыкантов. Камера выхватывает лицо человека, хладнокровно наблюдающего за обезумевшей толпой… Анна попыталась дозвониться до бизнесмена, но оказалось, что он погиб через пару часов после их беседы.
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.