Окраина - [98]

Шрифт
Интервал

— Нет оснований.

— Основания всегда найдутся. Заяви, что собираешься жениться или что родители больны…

Уговоры кузена подняли настроение Франтишка. Похлопав Роже по плечу, он замечает:

— Словно ты не нашего рода! Да не успею я начать выдумывать, как все уже по моему лицу поймут, что это вранье. И вообще глупо. Добровольно поступаю на работу, все мне там объяснили, со всеми я перезнакомился, а потом говорю: пардон, мол, это я пошутил, теперь раздумал и даю задний ход…

Роже это понимает, но не сдается:

— А меня бы такой домишко привлекал. Дали б мне решать — снимать ли комнату или жить в этой вилле, — я б не сходя с места решил. Старайся никогда ни от кого не зависеть. И не верь обещаниям, не соглашайся ни на какую выборную должность.

— Да мне пока никто ничего и не предлагал!

С превосходством человека, который с пятнадцати лет занят на производстве, Роже заявляет как нечто само собой разумеющееся:

— Предложат. Хочешь, поспорим — предложат, и очень скоро!

Они поднялись из подвала. На первом этаже все двери настежь, и никто не обращает внимания на парней. Мать с теткой распаковывают ящик с посудой, всюду валяются клочья пакли. Стерев опилки и пыль, тарелки и чашки ставят в буфет. Отступив на шаг-другой, переглянувшись, обе женщины заливаются искренним смехом, причем мать за свой смех извиняется:

— Чувствую себя прямо новобрачной!

Псотка застилает постели, но дело подвигается туго, потому что она поминутно отбегает к большим окнам, открывающимся наружу, в сад, а от этих — к другим окнам, через которые видны соседние, такие же славные домики, как домик Франтишковых родителей. Корявыми пальцами трогает Псотка белые стены, гладкие плоскости дверей и, как и мать Франтишка, чувствует себя обязанной объяснить свою неспособность сосредоточиться:

— Вот ведь видала я такие домики, а все же мне и в голову не приходило, чтоб в них могли жить люди вроде нас…

Повидавший мир дядя обрывает ее:

— Кому ж, по-твоему, в них жить?

— А господам, — простодушно отвечает Псотка.

— Господа нынче — мы!

И, как бы подтверждая это горделивое заявление, дядя яростно вгоняет в стену крюк. А Псотка, поглаживая ладонью половицы, оконные рамы, горестно вздыхает:

— Жалко, Псота не видит этого… и не увидит! Куда… Мы с ним так и сгнием в нашей дыре. Кому нужен калека…

Трудно сказать, слышит ее дядя или нет, но он колотит молотком по крюку как одержимый.

Один Франтишков отец не делает ничего. Сидит у новенькой плиты, открывает бутылку с наливкой, изготовленной по южнофранцузским рецептам. И никто его не упрекает. Он заслужил.

Франтишек остановился на пороге прихожей — перед ним новое жилище родителей. Открыты двери в ванную, в кухню, в общую комнату и в спальню. Из прихожей лестница ведет к двум комнатам в мансарде. Всюду стоит запах сырой штукатурки, но он уже смешивается с запахом машинного масла, железнодорожной грязи и со сладковатой вонью коровника. Ибо в прихожей, на той же вешалке, что была прибита на двери в Жидовом дворе, уже висят замасленные фуражки, и старые железнодорожные кители с отставшими серебряными крылатыми колесами, и фуражки французского покроя, высокие, круглые, такие давно никто не носит, — отец Франтишка надевает их, когда идет кормить кроликов, перебирать картошку или в коровник, где он по воскресеньям помогает жене. И висят здесь ее выцветшие, застиранные голубые халаты, старенькие платки с бахромой и без. А под фестонами этого тряпья выстроилось на полу не меньше десятка пар обуви. Среди фетровых и резиновых сапог, среди сандалий и полуботинок Франтишек узнает свои, узнает старую обувку братьев; все это стоптано, но выбрасывать жалко — в том мире, каким его знают родители Франтишка, нет такого бедняка, чтоб не отыскался еще беднее, который с радостью пройдет хоть одну версту, да в сухих башмаках.

Франтишек видит все помещения дома сразу и каждое в отдельности. И, взяв за локоть Роже, он спрашивает:

— Бывало у тебя так, что вот попал ты в незнакомое место, а все там кажется тебе почему-то знакомым? Или вот на собраниях: докладчик говорит о событии, которое случилось только вчера, а у тебя такое чувство, будто ты давно об этом знаешь?

Роже с живостью подтвердил.

Тут их заметил отец Франтишка. Пьет он вообще немного, поэтому алкоголь действует на него скорее благотворно, приводит в хорошее настроение и внушает непоколебимую уверенность, что все идет как надо, все люди славные ребята и до могилы верные друзья. На лице отца блуждает глуповатая улыбка, взгляд у него отсутствующий. Неверной рукой наливает он золотистую наливку в стаканчики из-под горчицы, сует их сыну и племяннику. Затем с размаху чокается с ними, бормоча:

— Ваше здоровье…

Эти слова он повторяет и после, при очередных глотках, уже ни с кем не чокаясь, а так просто, для себя.

Роже и Франтишек потягивают наливку — Франтишек сначала недоверчиво, но она действительно хороша, и он постепенно входит во вкус. Оба парня, смакуя наливку, наблюдают суету в доме.

Пол еще не настелен как следует, его наспех покрыли неодинакового размера кусками пластика, которые, как это ни странно, подошли друг к другу впритирку. На дворе грязно — по этой причине на пол положены мешки, а так как день-то исключительный, новоселье, то и мешки праздничные, с надписями, от которых веет далекими странами: «Österreich», «Hungaria», «Canada».


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Этот прекрасный новый мир

Добрый всем день, меня зовут Джон. Просто Джон, в новом мире необходимость в фамилиях пропала, да и если вы встретите кого-то с таким же именем, как у вас, и вам это не понравится, то никто не запрещает его убить. Тут меня даже прозвали самим Дракулой, что забавно, если учесть один старый фильм и фамилию нашего новоиспеченного Бога. Но речь не об этом. Сегодня я хотел бы поделиться с вами своими сочными, полными красок приключениями в этом прекрасном новом мире. Ну, не то, чтобы прекрасном, но скоро вы и сами обо всем узнаете.Работа первая *_*, если заметите какие либо ошибки, то буду рад, если вы о них отпишитесь.


Избранная проза

В однотомник избранной прозы одного из крупных писателей ГДР, мастера короткого жанра Иоахима Новотного включены рассказы и повести, написанные за последние 10—15 лет. В них автор рассказывает о проблемах ГДР сегодняшнего дня. Однако прошлое по-прежнему играет важную роль в жизни героев Новотного, поэтому тема минувшей войны звучит в большинстве его произведений.


Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма

В том избранных произведений чешского писателя Яна Отченашека (1924–1978) включен роман о революционных событиях в Чехословакии в феврале 1948 года «Гражданин Брих» и повесть «Ромео, Джульетта и тьма», где повествуется о трагической любви, родившейся и возмужавшей в мрачную пору фашистской оккупации.


Облава на волков

Роман «Облава на волков» современного болгарского писателя Ивайло Петрова (р. 1923) посвящен в основном пятидесятым годам — драматическому периоду кооперирования сельского хозяйства в Болгарии; композиционно он построен как цепь «романов в романе», в центре каждого из которых — свой незаурядный герой, наделенный яркой социальной и человеческой характеристикой.