Око за око. Этика Ветхого Завета - [15]
Эти слова прозвучали в контексте надвигающегося суда над Содомом и Гоморрой и являются частью разговора Авраама с Богом, который в сопровождении двух ангелов шел удостовериться в греховности этих городов. Поэтому нравственность выходит на первый план в этом стихе. В мире, где нечестие рождает вопль (еврейское слово se'aqa — слово, обозначающее страдальцев, взывающих из–за угнетения и жестокости; Быт. 18, 20–21), Бог хочет видеть народ, разделяющий его намерения и ценности: праведность (sedaqa: возможно, игра слов, схожих по звучанию, что не вызывает сомнений в Ис. 5, 7), справедливость и суд. Наличие в повествовании о патриархах двух выражений: «путь Господень» и «творить правду и суд», которые входят в пятерку чаще всего используемых обобщений ветхозаветных этических ценностей, показывает, что идентичность Израиля как нравственного сообщества возникает задолго до Синайского завета и закона Моисеева. Требование нравственно отличаться от других нечестивых народов было, можно сказать, частью генетического кода израильтян, когда они находились еще в чреслах Авраама. По сути, такое нравственное отличие определено самим Богом в качестве главной причины избрания Авраама: «Я избрал его для того, чтобы…». Этот стих явно подчеркивает цель Господа. Избрание — это призыв к качеству нравственной жизни среди развращенного мира содомов.
Но этот призыв — только часть более масштабного плана. Мы переходим к третьему придаточному цели: «и исполнит Господь над Авраамом все, что сказал о нем». В свете предыдущего стиха мы видим ясное указание на высшее Божье намерение благословить все народы через потомков Авраама. Такая вселенская программа — и есть Божья миссия. Это же было причиной избрания Авраама. В структуре, а также богословии этого стиха этика находится между избранием и миссией. Нравственное качество жизни народа Божьего («ходить путем Господним», «творить правду и суд») является, с одной стороны, целью избрания, с другой стороны — средством осуществления миссии среди других народов. Этика — основание и сердце данного стиха.
Мы видим, что прежде, чем появляется Израиль, уже декларируется его нравственная и искупительная значимость. Ветхозаветная этика должна была стать общественным делом. Это не просто справочник нравственных принципов, которым руководствуется человек для личной праведной жизни пред Богом. Но, вместе с тем, это не значит, что Ветхий Завет игнорирует нравственный выбор и поведение отдельно взятого человека, как будет показано в одиннадцатой главе. Многие ветхозаветные законы, включая Десять заповедей, облечены в форму второго лица единственного числа, обращаясь к отдельно взятому человеку. Но они обращены к нему как к части сообщества, и их цель — не просто индивидуальная праведность, но нравственное и духовное здоровье всего сообщества. Бог не ставил перед собой задачу создать конвейер по производству праведников, но решил основать новое сообщество людей, которые в своей общественной жизни воплотят праведность, мир, справедливость и любовь, таким образом отражая характер самого Бога. Это и было его изначальной целью для всего человечества.
Именно социальный ракурс не позволяет нам при истолковании ветхозаветного отрывка довольствоваться ответом на вопрос: «Что этот текст означает для меня?» На самом деле, даже не следует начинать с этого вопроса. Необходимо изучить отрывок в его непосредственном социальном контексте, задаваясь вопросом: «Как этот текст помогает нам понять социальную и нравственную жизнь Израиля? Каково его место в общей картине того общества?» Только после этого мы можем спросить, что он может сказать современному сообществу народа Божьего; и, наконец, какое значение этого текста для человечества в целом. Уолтер Брюггеман часто пишет о социальном ракурсе библейской веры и его актуальности для церкви и мира:
Мы можем по–новому сформулировать нашу надежду для мира. Пока модель завета оберегается Богом и церковью, мы в полной безопасности. Нам ничего не угрожает и ничто не застанет нас врасплох, пока мы понимаем, что завет имеет отношение к миру, находящемуся за пределами верующей общины. Модель завета утверждает: мир, которому мы служим и о котором заботимся — этот мир еще должен быть искуплен. Богословие завета ничего не стоит, если оно не вдохновляет и не побуждает к миссии… Важно единство трех составляющих: Бог, инициирующий и заключающий завет (Ос. 2, 14.18–20); община, которая соблюдает завет через новые формы Торы, познания и прощения (Иер. 31, 31–34); и мир, который еще необходимо преобразовать для исполнения завета, ниспровергая начальства и власти
(Ис. 42, 6–7; 49, 6)[24]
Достаточно ли у нас сил, чтобы ответить на брошенный вызов: «Если моя жизнь должна быть сформирована, чтобы соответствовать такому видению Божьей цели, то каким должен быть я и какое поведение ожидается от меня!»
Неординарность Израиля
История, которую мы продолжаем читать в книге Бытия, полна осложнений: были и сомнения Авраама и Сарры по поводу рождения наследника (не говоря уже о рождении народа), а также угроза голода в продолжение нескольких поколений. В итоге небольшое сообщество беженцев выживает в Египте и впоследствии становится большой нацией. (Исх. 1,6). После знаменательных событий исхода (к которым мы обратимся позже), Господь заключает завет с народом у горы Синай, после чего израильтяне направляются в Ханаан, где начнется новый этап их истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.