Око Соломона - [48]
– Пожалуй, – задумчиво произнес Алексей. – Передайте дуке Мануилу, чтобы не чинил препятствий любопытным, но в то же время не допускал никаких эксцессов ни перед воротами города, ни, тем более, за его стенами.
Каноник Фрумольд, потратив на это почтенное занятие несколько дней, все-таки сумел перевести в ливры часть добычи, доставшейся графу Вермондуа при разделе. К счастью для благородного Гуго, боявшегося слова «миллион» как черт ладана, речь шла всего лишь о семи тысячах золотых ливров. Но даже эта цифра до того поразила Вермондуа, что он строго настрого запретил Фрумольду переводить эти ливры в серебряные денье, дабы не сойти с ума от выпавшей на его долю удачи. Простым шевалье перепало, конечно, поменьше, чем благородному Гуго, но недовольных среди французов не было. Зато нашлись люди, которые решили не искушать далее судьбу и повернуть коней к дому. И только вмешательство папского легата Адемара де Пюи утихомирило страсти. Епископ пристыдил малодушных, напомнил им о принесенной клятве и, между прочим, намекнул, что Никея далеко не последний богатый город на пути крестоносцев к Палестине. И кто знает, во сколько раз возрастет их добыча, когда они, наконец, достигнут стен Иерусалима.
После этого заявления разговоры о возвращении среди крестоносцев прекратились сами собой. Зато все сразу заговорили об Антиохии, огромном городе, расположенном где-то в далекой Сирии и ныне захваченном безбожными сельджуками. Об Антиохии бредили все, не только бароны и рыцари, но даже простолюдины. Не слишком-то разбогатевшие, к слову, после взятия Никеи.
В Пелекане, куда съехались едва ли не все сколько-нибудь значительные участники похода, произошло еще одно взволновавшее всех событие. Племянник Боэмунда Тарентского благородный Танкред вынужден был в числе других рыцарей принести оммаж императору. Среди баронов по этому поводу прозвучало немало шуток, однако практически все они явились к храму святого Петра, дабы отдать дань уважения Алексею Комнину. Церемония получилась на редкость пышной. Похоже, басилевс пытался сделать все возможное, чтобы отправляющиеся на завоевание Сирии крестоносцы не забыли о своем сюзерене. Площадь перед храмом была буквально забита вооруженными людьми. В храм, где служился молебен во славу Христова воинства, освободившего Вифанию от неверных, попали немногие. Зато все могли наблюдать за пышной процессией знатных вельмож во главе с императором, которые сначала вошли в храм, а потом какое-то время спустя его покинули в сопровождении бравых варангов и архонтопулов.
Венцелин в храм не пошел, остался на площади в кругу своих сержантов и знакомых шевалье. Гаст рассчитывал перекинуться несколькими словами с комитом Радомиром, сопровождавшим императора. Ничего подозрительного Венцелин не заметил. Собравшиеся на площади люди громкими криками на разных языках приветствовали императора и своих вождей. Алексей Комнин отозвался на приветствия величественным взмахом руки и стал медленно спускаться по ступенькам вниз. Гвардейцы, облаченные в кольчуги, стояли плотной стеной по обеим сторонам лестницы. Комит Радомир шел по правую руку от Гуго Вермондуа в нескольких шагах позади императора. Внезапно варанг, стоявший поодаль словно статуя, качнулся вперед, в руке у него блеснул нож. Венцелин издал предостерегающий крик, но опоздал – клинок уже вошел в ничем не прикрытую грудь комита Радомира. Площадь в ужасе замерла. Граф Вермондуа выхватил меч и наотмашь рубанул по голове убийцы. Это случилось так быстро, что Радомир и варанг упали почти одновременно. Когда Гуго склонился над комитом, тот еще дышал.
– Передай Венцелину, – с трудом прошептал Радомир, – пусть отомстит. И за меня, и за несчастного Сафрония.
– Кому он должен отомстить, комит? – попытался Гуго криком удержать отлетающую чужую жизнь.
– Он знает… – прохрипел Радомир. – Знает… Кахини…
Свита окружила императора стеной. Бароны обнажили мечи, но более ничего примечательного не случилось. Жизнь Алексея Комнина не нужна была убийце, он охотился за другим человеком. И эта охота оказалась удачной.
Глава 9. Битва при Дорилее.
Убийство известного военачальника, да еще на глазах императора потрясла не только византийцев, но и крестоносцев. После проведенного расследования было установлено, что высокородного Радомира убил брит по имени Хенгист, до этого верой и правдой, служивший императору на протяжении почти десяти лет. Конечно, русы и бриты порою ссорились друг с другом, случалось дрались, но до смертоубийства дело не доходило. Византийские чиновники на вопросы франков разводили руками. Гуго Вермондуа вслух помянул какого-то Кахини, имя которого перед смертью назвал Радомир. Но что из себя представляет этот Кахини и зачем ему понадобилось убивать комита, мог знать только Венцелин, а потому именно к нему шевалье де Лузарш обратился за разъяснениями.
– Кахини – человек, поднявший мятеж в крепости Святого Георгия. Мы помешали ему овладеть султанским золотом, вот он и отомстил комиту Радомиру, наняв для этой цели брита.
Объяснение это могло удовлетворить кого угодно, но только не благородного Глеба. Конечно, Кахини, кем бы он ни был, вполне мог затаить злобу на Радомира, помешавшему расторопному проходимцу овладеть сокровищами. Непонятно другое – как Кахини удалось привлечь на свою сторону варанга? По слухам, этот Хенгист не был сумасшедшим. У него наверняка имелась масса возможностей убить комита из-за угла, не привлекая к себе внимания. А он сделал это в присутствии императора, на глазах тысяч зрителей, не оставив себе ни единого шанса на спасение. И если бы не горячность Гуго Вермондуа, то Хенгиста могли захватить живым и вытрясти из него всю подноготную.
Когда измена прячется за улыбками самых близких по крови людей, когда любовь оборачивается предательством, когда на твоих глазах убивают друзей, когда дорога к Храму приводит в ад, тебе остается только один путь — из мира людей в мир стаи. Путь Черного колдуна, путь последнего меченого,— это путь дьявола во плоти, разрушающего все, к чему прикасается его рука. Кровавый загул Беса Ожского, сына Тора и внука Туза, дорого обходится и Храму и Лэнду. Тяжелые сапоги завоевателей топчут землю, которую защищали его предки.
Боги редко ладят друг с другом, но еще чаще спорят меж собою их печальники. Языческая Русь восстала прочив новой веры, что так пришлась по сердцу кагану Битюсу. А в центре этой круговерти из интриг, кровавых схваток, заговоров и мятежей возвышается фигура ведуна Драгутина, про которого даже близкие к нему люди не могут сказать с уверенностью – оборотень он или человек…
Великий Рим, Вечный Город на семи холмах, стоит на грани краха. Неукротимые варвары готовы утопить в крови последний островок античной цивилизации и на столетия погрузить мир во мрак. Наступает эпоха, когда выживает только самый сильный. И лучше всех это понимают в Константинополе. Византийские императоры готовы пожертвовать Вечным Городом ради спасения Византии и христианской веры. Ибо не варвары главные враги полуразрушенной империи, а языческие жрецы со своими идолами, жаждущими ромейской крови. На чьей стороне окажется правда, кто победит в жестокой схватке: повелитель готов Тудор и вождь свирепых франков Ладион, отрекшиеся от древних богов и обретшие новую силу в христианстве, или темный князь Сар, мрачный язычник, которого боятся все жители Ойкумены, а в народе называют ведуном?..
Империя теряет свои земли. В Аквитании хозяйничают готы. В Испании – свевы и аланы. Вандалы Гусирекса прибрали к рукам римские провинции в Африке, грозя Вечному Городу продовольственной блокадой. И в довершение всех бед правитель гуннов Аттила бросает вызов римскому императору. Божественный Валентиниан не в силах противостоять претензиям варвара. Охваченный паникой Рим уже готов сдаться на милость гуннов, и только всесильный временщик Аэций не теряет присутствия духа. Он надеется спасти остатки империи, стравив вождей варваров между собою.
Империю захлестнула волна нашествий. Северные варвары — готы и вандалы — разоряют города и села, стучатся в ворота Константинополя и Рима. Честолюбцы рвутся к власти, не щадя ни ближних, ни дальних. Императоры возносятся на вершину волею солдатских масс, чтобы через короткое время сгинуть в кровавом угаре. Спасти государство может только христианская вера, так думают епископ Амвросий Медиоланский и божественный Феодосий, коего льстецы называют Великим. По их воле разрушаются храмы языческих богов, принесших славу Великому Риму.Но истовая вера не спасает там, где властвует меч.
Роль и место магии в современном нам мире, интерес нынешнего общества к оккультизму, астрологии, проблемы пиар-технологий, взаимоотношений человека и власти любимые темы автора. Любимым жанром является юмористическая фантастика, которая как считает Шведов, помогает людям адаптироваться в меняющемся мире.Помимо фантастики, работает в детективном жанре. Цикл рассказов «Фотограф» опубликован в газетах «Собеседник. Детектив» и «Вечерний Новосибирск».
«Рагнарек» — это повесть-фэнтези из времен далекого прошлого (порядка 10 тыс. лет назад) германцев-асов, славян, литвы и кельтов-ирландцев (ванов), иранцев и индийцев (ариев). Повесть написана на основе исследований мифологии этих народов и их современных языков. События повести происходят после окончания последнего европейского оледенения, когда, вскоре после него многие из племен переселились обратно в Европу.
После долгих лет ужаса и террора в Альбионе настал Золотой век, эпоха мира и процветания. Страной правит королева Глориана, чья империя охватывает большую часть известного мира. Ее любят подданные, перед ней преклоняются иностранные послы, но чудовищное прошлое не отпускает ее, и призрак правления ее отца, безумного короля Герна, незримо витает над совершенной страной, отравляя страхом все вокруг.Хрупкое равновесие мира поддерживает канцлер королевы, творец новой просвещенной эпохи лорд Монфалькон. Он еще не знает, что, допустив лишь одну ошибку, приведет в действие зловещий план, способный погрузить Альбион в хаос и отчаяние, не подозревает, что сплетенная им изысканная паутина интриг и шпионажа вскоре обернется против государства, а его самый блестящий шпион, капитан Квайр, злодей без страха и упрека, пойдет против собственного хозяина.
5,5 тысяч лет назад в Междуречье, в развивающемся городе Кадингир, происходит военный переворот и власть захватывает верховный жрец. Город получает новое имя Вавилон. Царь страны Аккад, расположенной на северо-западе Междуречья, пытается подчинить своему влиянию Элам, страну на востоке от Персидского залива, и, объединив ресурсы и силы, завоевать Междуречье. Его планам противодействуют Вавилон, Алум Ашшур (будущая Ассирия), на то время еще слабая торговая республика, и часть знати Элама.
Племена заселяют новые просторы, осваиваются, веками борются с природной стихией и друг с другом, но однажды… наступает момент разрозненным племенам стать единым народом, культурой, несущей в вечность свой неповторимый облик. Неожиданно люди начинают видеть манящую высоту Олимпа над собой и страшную пропасть Аида у себя под ногами. Эта тайна бытия открылась юному Гераклу, когда с отрога горы Геликон он отправился в путешествие с еще никому неизвестной, такой же юной богиней Афиной. Но оказалось, что вместе с Гераклом растет целое поколение людей, призванных изменить мир: среди них музыкант и поэт Орфей, кораблестроитель Арг, не приносящие жертв прорицатели Мероп и Телеф, не убивающая зверей охотница Аталанта и многие другие.
Писательница из Орла Юлия Мельникова создала поистине неожиданное произведение — роман «Львів самотніх сердець», который вышел на украинском языке более, чем в тысяче километров от ее родного города. Книга, главным героем которой стал еврейский лже-мессия, реформатор и бунтарь Шабтай Цви полна не только мистических сюжетов и смыслов, но и является весьма ценной с точки зрения истории. По словам самой писательницы, «Львив» примерно на 70 % — достоверен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уходят один за другим доблестные паладины, освободители Гроба Господня. А их дети далеко не всегда способны удержать завоевания отцов. Гордые бароны спорят о своих правах с королями, не считаясь ни с внешней опасностью, ни со здравым смыслом. Между тем судьба государств крестоносцев висит на волоске. Византия грезит о былом могуществе. Император Иоанн твердо намерен прибрать Антиохию к рукам, но у него появляется соперник – Иммамеддин Зенги, прозванный Грозным Эмиром. Дабы удержать Святую Землю под властью Рима, папа Гонорий идет на беспрецедентный шаг – благословляет деятельность ордена нищих рыцарей Храма, призванных с оружием в руках защищать христианскую веру.
Иерусалим пал под ударами христова воинства, однако о мире в Святой Земле приходится только мечтать. Велика добыча, доставшаяся крестоносцем, но еще более велики аппетиты их вождей. Богатая Антиохия становится яблоком раздора между Боэмундом Тарентским и Раймундом Тулузским. А из Европы уже катит вторая волна жадных до добычи рыцарей. Исламский мир просыпается перед лицом опасности и готовиться дать захватчикам нешуточный отпор. Увы, среди сельджуков и арабов нет согласия. Эмиры спорят о власти с султаном, и пришлые франки находят союзников там, где вроде бы их невозможно найти.
Крестовый поход, организованный европейскими государями в ответ на падение Эдесского княжества, не задался с самого начала. Византийский император Мануил оказался человеком не робкого десятка, с порога указав незадачливым крестоносцам, что восток дело тонкое и воинственных хамов долго терпеть не будет. Увы, урок, преподанный византийцами, не пошёл вождям нового похода на пользу, и за самоуверенность своих венценосных вождей сполна заплатили рыцари и ополченцы.