Око Соломона - [14]
– Он больше похож на руса, чем на франка, – пожал плечами Михаил. – Прежде их немало было в гвардии Никифора Вотаниота.
– Слишком молод, – покачал головой Константин. – А среди варангов Алексея русов почти не осталось, там служат британцы.
От свиты, сопровождающей Кукупетра, отделился всадник и неспеша подъехал к византийским вельможам. Плащ у этого человека был из дорогого генуэзского сукна, а эфес меча отливал золотом.
– Виконт Гийом де Мелен, – назвал он себя, глядя на византийцев недобрыми глазами. – Прикажешь грузиться, великий друнгарий?
– Грузитесь, – махнул рукой Константин и тут же, спохватившись, добавил: – Как зовут того молодца на белом коне, виконт?
– Венцелин фон Рюстов, по-моему, он из саксов.
Имя ничего не говорило ни друнгарию, ни протовестиарию. Константин поморщился, пожал плечами и обернулся к своему зятю:
– Думаю, это ненадолго, Михаил. Передай Зое, чтобы не волновалась. Война закончится раньше, чем она успеет соскучиться о своем отце.
Крепость Цивитот, которую император Алексей предложил крестоносцам в качестве временного прибежища, давно уже потеряла статус оборонительного сооружения. Внешние стены ее до того обветшали, что грозили рассыпаться в прах от первого же прикосновения. Тем не менее, Петр, посовещавшись с ближними рыцарями, решил именно в ней разместить женщин и детей, сопровождавших паломников в этом беспримерном походе. Правда, рыцарь Венцелин фон Рюстов считал, что женщин и детей лучше бы отправить обратно на византийские галеры, дабы понапрасну не рисковать их жизнями, но понимания не встретил. Во-первых, Венцелин был чужаком в свите блаженного Петра, а во-вторых, он явно не понимал, зачем эти люди отправились в поход.
– Я обещал женщинам рай, – холодно заметил Петр. – И не стану захлопывать двери у них перед носом.
Венцелин фон Рюстов пристал к воинству Петра в одиночестве, при нем не было ни оруженосца, ни сержантов. Разумеется, никто не собирался пенять рыцарю за бедность, не позволившую ему обзавестись положенной по статусу свитой, ибо в таком же положении находились многие благородные спутники Петра Отшельника. Такие, например, как Вальтер Неимущий, рыцари Симон и Матвей. Последние трое наряду с виконтом Гийомом Шерпентье составляли ближний круг проповедника. Их при желании можно было назвать главарями разношерстного войска, составленного из людей никогда не бравших прежде в руки оружия. Простолюдины не доверяли рыцарям, а рыцари побаивались простолюдинов. Венцелин за месяц нахождения среди крестоносного воинства близко сошелся только с одним человеком, каноником из Кельна по имени Фрумольд. Дабы принять участие в святом деле, каноник отдал все свое имущество монастырю, а взамен получил три марки золотом и десять марок серебром. За эти деньги он купил коня, меч, кольчугу, снарядил пять пехотинцев и по доброте душевной кормил их всю дорогу. На коне каноник худо-бедно держался. Но меч оказался слишком тяжел для этого худенького, невысокого человека. Венцелин попытался обучить Фрумольда владеть оружием, но вскоре убедился, что это бесполезно.
– Зато я умею писать и читать по-гречески, – грустно заметил каноник.
– Я тоже умею писать по-гречески, – рассердился Венцелин. – Но, кроме того, я владею мечом, копьем и секирой. И способен биться как в пешем, так и в конном строю. О чем ты думал, мэтр, отправляясь в этот поход?
– Я думал о Христе, – мягко заметил Фрумольд. – И о тех мучениях, которые претерпевают наши единоверцы в Сирии и Палестине. О том же думали и думают все люди, окружающие нас.
– Не уверен, что все, – усмехнулся Венцелин. – Немало здесь тех, кто явились в чужие земли только с одной целью – грабить.
Предположение Венцелина подтвердилось даже раньше, чем он сам этого хотел. Пять тысяч оборванцев, предводительствуемые Фульшером Орлеанским, напали на город Еленополь, расположенный недалеко от крепости Цивитот и населенный преимущественно христианами, и ограбили его жителей до нитки. С мусульманами крестоносцы и вовсе не церемонились, вырезая под корень целые селения и не щадя ни старых, ни малых. Тут даже у кроткого Фрумольда лопнуло терпение, и он высказал несколько довольно злых слов по адресу виконта Гийома, «отличившегося» в одном из набегов. Разумеется, Шерпентье не собирался сносить обиду от какого-то там кельнского каноника, и только вмешательство Венцелина спасло Фрумольда от крупных неприятностей.
– Если ты, мэтр, и дальше будешь проповедовать воздержание, – вскольз заметил кузнец Бланшар, – то не проживешь в нашем лагере и дня.
Со стороны Бланшара это не было угрозой. Бывший кузнец, бросивший наковальню ради освобождения Гроба Господня, всего лишь констатировал очевидное. Ни Фрумольду, ни даже самому Петру Отшельнику, несмотря на все его красноречие, не удалось бы отвратить людей от грабежей и насилий. Византийцы не оставили своими заботами крестоносцев, однако продовольствие, предлагаемое купцами, стоило столь дорого, что приобрести его мог далеко не каждый. У Фрумольда очень скоро кончились деньги. Ему не на что было купить хлеба для себя, и нечем оказалось кормить людей, которых он увлек в поход.
Когда измена прячется за улыбками самых близких по крови людей, когда любовь оборачивается предательством, когда на твоих глазах убивают друзей, когда дорога к Храму приводит в ад, тебе остается только один путь — из мира людей в мир стаи. Путь Черного колдуна, путь последнего меченого,— это путь дьявола во плоти, разрушающего все, к чему прикасается его рука. Кровавый загул Беса Ожского, сына Тора и внука Туза, дорого обходится и Храму и Лэнду. Тяжелые сапоги завоевателей топчут землю, которую защищали его предки.
Боги редко ладят друг с другом, но еще чаще спорят меж собою их печальники. Языческая Русь восстала прочив новой веры, что так пришлась по сердцу кагану Битюсу. А в центре этой круговерти из интриг, кровавых схваток, заговоров и мятежей возвышается фигура ведуна Драгутина, про которого даже близкие к нему люди не могут сказать с уверенностью – оборотень он или человек…
Великий Рим, Вечный Город на семи холмах, стоит на грани краха. Неукротимые варвары готовы утопить в крови последний островок античной цивилизации и на столетия погрузить мир во мрак. Наступает эпоха, когда выживает только самый сильный. И лучше всех это понимают в Константинополе. Византийские императоры готовы пожертвовать Вечным Городом ради спасения Византии и христианской веры. Ибо не варвары главные враги полуразрушенной империи, а языческие жрецы со своими идолами, жаждущими ромейской крови. На чьей стороне окажется правда, кто победит в жестокой схватке: повелитель готов Тудор и вождь свирепых франков Ладион, отрекшиеся от древних богов и обретшие новую силу в христианстве, или темный князь Сар, мрачный язычник, которого боятся все жители Ойкумены, а в народе называют ведуном?..
Империя теряет свои земли. В Аквитании хозяйничают готы. В Испании – свевы и аланы. Вандалы Гусирекса прибрали к рукам римские провинции в Африке, грозя Вечному Городу продовольственной блокадой. И в довершение всех бед правитель гуннов Аттила бросает вызов римскому императору. Божественный Валентиниан не в силах противостоять претензиям варвара. Охваченный паникой Рим уже готов сдаться на милость гуннов, и только всесильный временщик Аэций не теряет присутствия духа. Он надеется спасти остатки империи, стравив вождей варваров между собою.
Империю захлестнула волна нашествий. Северные варвары — готы и вандалы — разоряют города и села, стучатся в ворота Константинополя и Рима. Честолюбцы рвутся к власти, не щадя ни ближних, ни дальних. Императоры возносятся на вершину волею солдатских масс, чтобы через короткое время сгинуть в кровавом угаре. Спасти государство может только христианская вера, так думают епископ Амвросий Медиоланский и божественный Феодосий, коего льстецы называют Великим. По их воле разрушаются храмы языческих богов, принесших славу Великому Риму.Но истовая вера не спасает там, где властвует меч.
Роль и место магии в современном нам мире, интерес нынешнего общества к оккультизму, астрологии, проблемы пиар-технологий, взаимоотношений человека и власти любимые темы автора. Любимым жанром является юмористическая фантастика, которая как считает Шведов, помогает людям адаптироваться в меняющемся мире.Помимо фантастики, работает в детективном жанре. Цикл рассказов «Фотограф» опубликован в газетах «Собеседник. Детектив» и «Вечерний Новосибирск».
«Рагнарек» — это повесть-фэнтези из времен далекого прошлого (порядка 10 тыс. лет назад) германцев-асов, славян, литвы и кельтов-ирландцев (ванов), иранцев и индийцев (ариев). Повесть написана на основе исследований мифологии этих народов и их современных языков. События повести происходят после окончания последнего европейского оледенения, когда, вскоре после него многие из племен переселились обратно в Европу.
В книге вы не найдете сахарной любви, только суровая и жестокая реальность бытия девяностых и восьмидесятых лет. Пророчество, убитое дитя, выброшенное, как кусок мяса, в чужой мир. Выжить и вернуться, чтобы спасти тех, кто убивал. Но прежде – выжить. Выжить любой ценой в чужом и враждебном мире, когда тебя преследует Голлем, созданный магами, чтобы закрыть память, закрыть дорогу в свой мир, лишить самых дорогих людей. Взросление героя, борьба за выживание в чужом социуме, преодоление судьбы.
Габриэль происходит из семьи потомственных ведьм. Погибая на своём чёрном венчании с Князем тьмы Аратроном, вследствие внезапного нападения религиозного сообщества экзорцистов, назвавших себя Орденом очистителей веры, она возрождается вновь, попадая при этом в семью графа Баугмер, одного из основателей Ордена очистителей веры. Появившись в образе маленького ребёнка-подкидыша, которого подкидывает к дверям семейства Баугмер горгулья Бетор, в прошлом одна из рыцарей самого Князя тьмы Аратрона, которая теперь несёт свою главную миссию охранять жизнь перерождённой Габриэль.
Джордано шел вперед, к месту своей казни, выискивая в толпе собравшихся знакомое лицо. Черный камень, что он сжимал в руке, казался горячим, готовым вспыхнуть огнем. Встретившись взглядом со старым другом, Джордано незаметно выронил камень, который тут же был подобран мальчишкой, молнией пробежавшим мимо, а затем исчезнувшим среди сотен людей. Костер под ним вспыхнул и медленно разгорался. Люди ждали криков боли и страха, а он лишь смотрел в изумрудные глаза египтянина и видел в них не отражение души, а целый мир, творимый невидимыми монадами.
Начало семнадцатого века. В руки дочери князя Турчинова попадает медальон, владеть которым могут только избранные. Обладая даром от рождения и получив силу медальона, Даше предстоит стать первой среди равных, но хочет ли она этого? Неужели это ее судьба? Она сама этого еще не знает, но интриги уже плетутся и смертельно опасные игры уже втягивают ее в водоворот событий.
После долгих лет ужаса и террора в Альбионе настал Золотой век, эпоха мира и процветания. Страной правит королева Глориана, чья империя охватывает большую часть известного мира. Ее любят подданные, перед ней преклоняются иностранные послы, но чудовищное прошлое не отпускает ее, и призрак правления ее отца, безумного короля Герна, незримо витает над совершенной страной, отравляя страхом все вокруг.Хрупкое равновесие мира поддерживает канцлер королевы, творец новой просвещенной эпохи лорд Монфалькон. Он еще не знает, что, допустив лишь одну ошибку, приведет в действие зловещий план, способный погрузить Альбион в хаос и отчаяние, не подозревает, что сплетенная им изысканная паутина интриг и шпионажа вскоре обернется против государства, а его самый блестящий шпион, капитан Квайр, злодей без страха и упрека, пойдет против собственного хозяина.
Уходят один за другим доблестные паладины, освободители Гроба Господня. А их дети далеко не всегда способны удержать завоевания отцов. Гордые бароны спорят о своих правах с королями, не считаясь ни с внешней опасностью, ни со здравым смыслом. Между тем судьба государств крестоносцев висит на волоске. Византия грезит о былом могуществе. Император Иоанн твердо намерен прибрать Антиохию к рукам, но у него появляется соперник – Иммамеддин Зенги, прозванный Грозным Эмиром. Дабы удержать Святую Землю под властью Рима, папа Гонорий идет на беспрецедентный шаг – благословляет деятельность ордена нищих рыцарей Храма, призванных с оружием в руках защищать христианскую веру.
Иерусалим пал под ударами христова воинства, однако о мире в Святой Земле приходится только мечтать. Велика добыча, доставшаяся крестоносцем, но еще более велики аппетиты их вождей. Богатая Антиохия становится яблоком раздора между Боэмундом Тарентским и Раймундом Тулузским. А из Европы уже катит вторая волна жадных до добычи рыцарей. Исламский мир просыпается перед лицом опасности и готовиться дать захватчикам нешуточный отпор. Увы, среди сельджуков и арабов нет согласия. Эмиры спорят о власти с султаном, и пришлые франки находят союзников там, где вроде бы их невозможно найти.
Крестовый поход, организованный европейскими государями в ответ на падение Эдесского княжества, не задался с самого начала. Византийский император Мануил оказался человеком не робкого десятка, с порога указав незадачливым крестоносцам, что восток дело тонкое и воинственных хамов долго терпеть не будет. Увы, урок, преподанный византийцами, не пошёл вождям нового похода на пользу, и за самоуверенность своих венценосных вождей сполна заплатили рыцари и ополченцы.