Око Мира - [28]

Как ни неприятно ему это было, он ещё из пятьдесят восьмой квартиры заглянул в мысли генерала Василия Сергеевича, известного в Конторе под именем Алексея Матвеевича. И заодно узнал историю его жизни. Хотя — лучше б такого не знать. Крепче спать будешь…

Чья-то жизнь для Василия Сергеевича Аникина не имела никакой ценности. Так, расходный материал при решении рядовых задач. Нельзя сказать, что он не любил людей. Скорее — ненавидел.

Васе с детства кто-нибудь мешал, чтобы всё у него было хорошо и так, как ему хотелось бы. Мама больше любила не его, — маленького и беззащитного сыночка, а папу — большого и сильного мужика. Это несправедливо. И он возненавидел отца. Да и мать-предательницу разлюбил. У молодых родителей руки опускались — никакого сладу с маленьким Васей нет. Ребёнка поскорее отправили в садик, к воспитателям, имеющим педагогическое образование. Может, они найдут подход к их неуправляемому ребёнку? Нои в садике у него не заладилось. Воспитательница тоже любила не его — злого забияку и драчуна — а тихого и задумчивого мальчика Сашу. Вася за это вредил тому изо всех сил — толкал в снег, портил его вещи, бил до крови и щипал до синяков. Пока их не развели в разные группы.

Когда Васю отправили в школу, его первая учительница, Анна Петровна, всё время ругала его — за кляксы, за невыученный стих, за опоздание, за вечные драки. И ставила его в угол — подумать над своим отвратительным поведением. А отличницу и зазнайку Машу Петрову она тоже ставила, только не — в угол, а — всем в пример. И тогда Вася изо всех стал мстить Машке — развязывал банты, дёргал её за длинные косы, пачкал чернилами её ажурный белый передник, толкал в спину на лестнице — так, чтобы она скатилась и что-нибудь ушибла, подкладывал ей в портфель камни и лягушек. Она терпеливо сносила. Только старалась обходить его стороной. А в восьмом классе, когда Машка стала ещё и красавицей, она окончательно обидела Васю тем, что завела дружбу не с ним, авторитетным хулиганом, грозой школы, а со старостой класса — тихим, успевающим по всем предметам Сашей Никитиным. Прям Тимур какой-то, защитничек старушек и убогих. Который, помнится, ужасно насолил Васе ещё в садике своей занудной примерностью. И Вася снова объявил против него войну. На этот раз его обида была гораздо серьёзнее, поэтому Вася не скупился на «подвиги». Он при всяком удобном случае дрался с ним, ставил Саше подножки, рвал его тетрадки, даже выкрал с вешалки и отнёс на помойку его новое пальто и сломал его парту, на которой они сидели с Машкой. Парту Саша сам починил, принеся инструменты из школьной мастерской, стал ходить в школу в старой куртке, но ничуть от этого не унывал. Вася попытался в очередной раз избить Сашу, но потерпел неудачу. Тот стал заниматься в секции по каратэ и дал ему сдачи. Тогда Вася стал распускать по школе гнусные сплетни о Саше Никитине и Маше Петровой. Мол, целуются взасос под школьной лестницей, в парке дотемна обжимаются. Но и это не помогало. Они не обращали на сплетни никакого внимания и продолжали всюду ходить вместе. А дело уже шло к выпускным экзаменом. Скоро школа закончится. Как Васе потом отомстить им? К тому же, Маша Петрова уверенно шла на золотую медаль, а Саша Никитин, возможно, на серебряную. И они, по слухам, собирались поступать в МГУ. Маша — на филолога, Саша — на физмат. А самое большее, что светило Васе — это ПТУ. Которое с трудом закончил когда-то его отец. Где же справедливость?

И тогда Вася Аникин сделал решающий ход конём!

Он знал, что по закону все чиновники обязаны проводить по анонимкам тщательное расследование. И, изучив, по отзывам — на что они больше обращают внимание, Вася написал директору школы анонимное письмо!

В нём, от имени возмущённых родителей-доброжелателей из десятого «а» класса, Вася описал безобразия, якобы творимые в школе этими двоими скрытыми диссидентами — слово это специально заучил — Машей Петровой и Сашей Никитиным. И подробно изложил их высказывания, — переписанные из одной газеты, — содержащие презрение к великим ценностям социалистического строя, к родной коммунистической партии и к мудрому советскому правительству. И всё это высказывали невинным и не укреплённым ещё твёрдым умом сверстникам, детям данных доброжелательных родителей, хотящих защитить их от разложения и западной заразы, и спасти заблудших Машу и Сашу. Поведал Вася в письме также о полном моральном разложении этой циничной парочки. И об их многолетней ранней половой связи, практикуемые этой парой приёмах индусской камасутры, которыми, мол, Саша цинично делится с одноклассниками. И всё это безобразие, мол, происходит в советской школе — в классах и подсобках — между отличницей и скрытой проституткой Машей Петровой и хорошистом, но аморальным типом, нагло попирающим устои и ценности социалистического строя, Сашей Никитиным. Позор таким комсомольцам!

Вася очень долго потел надо всеми этими заумными оборотами, но справился.

Также «родители-доброжелатели» указали в своём письме на вопиющее бездействие классной руководительницы этих разложенцев — Валентины Ивановны Коржаковой. В просторечии — Ванны. Давно знающей о постыдной физической связи Маши и Саши, но никак не реагирующей на их аморальное поведение. Мало того — она одобряет их антиобщественные взгляды на социализм и коммунизм. А скрывает она это безобразие от общественности из-за сговора с родителями Маши, занимающими немалые посты в главке. А также — из-за подкупа с их стороны. И намекнул на золотые серёжки и кулон, которые она недавно приобрела. А за какие деньги, товарищи, несложно догадаться.