Все это сообщил Конников, пока они выбирались из тайги.
— И еще, — сказал Конников, — она здорово плавает. Видишь — река, она ее запросто переплывет.
Таинственное Море Ясности, которое переливчато светилось среди черной тайги, оказалось широкой таежной рекой. Над ней стоял негустой голубоватый туман. Совсем непонятно, почему река такая светлая, когда кругом — и на земле и на небе — совершенно темно. Может быть, это от тумана? Вдоль черного берега, среди черных, шумящих вершинами деревьев мелькают несколько золотистых огоньков. На светлой речке тоже виднелись огоньки и слышались гулкие, тяжелые удары бревен и голоса людей, которые делали там, в тумане, какую-то таинственную работу.
Соболь, как дисциплинированный пес, бросился к девочке и негромко гавкнул два раза, докладывая о выполненном задании.
Катя поднималась по крутому берегу им навстречу, вырисовываясь на светлом фоне реки, будто вырезанная из черной бумаги.
В одной руке Катя несла ведро, в другой — какой-то длинный шест с обручем на конце. Обруч обтянут сеткой, с которой капала вода.
Володя сообразил, что это сак, которым ловят рыбу, и сразу понял, какая это стоящая девочка. Только такие и должны жить здесь, на Земле Снежкова.
— Много поймала? — спросил Конников.
— Да нет. Вас услыхала — бросила.
Она поставила ведро и, как взрослая, поздоровалась с Конниковым. Он сказал:
— А это Володя. Из города. Ничего не боится.
Девочка и Володе протянула руку, как взрослая, и, аккуратно складывая пухлые румяные губы, представилась:
— Катя. А чего у нас тут бояться?
На ней была старая телогрейка, подпоясанная пестрым пояском от какого-то летнего платья, блестящие резиновые сапожки до колен и, как у взрослой, туго, затянутая косынка на голове.
От ее одежды шли великолепные запахи ночной реки, смолы, рыбы, запахи необыкновенных приключений. Володя понюхал свою руку, от нее тоже пахло ночной рекой и рыбой.
— Подержи, — сказала девочка, передавая Володе сак.
— Отец где? — спросил Конников.
Поправляя волосы, выбивавшиеся из-под темной косынки, она заговорила непонятными словами:
— Да все на выпуске. Так на бонах и пропадает третьи сутки. А лес все идет да идет. А по рации с рейда требуют, чтобы выпустили не меньше как две тысячи кубиков за смену… А вы на кордон?
Конников ответил тоже не совсем понятно:
— Утром сплавимся.
Он взял ведро, и все направились вверх, где на отлогом берегу светилось несколько окошек в поселке сплавщиков. Поселок был новенький, только что срубленный, и в темноте среди громадных сосен слабо белели свежие стены и крыши.
Когда вошли в поселок, Володя обнаружил, что он потерял свою зеленую сумку. Наверное, он ее тогда уронил, когда на него прыгнул Соболь.
— Утром найдем, — сказала Катя.
— Нельзя оставлять до утра, — решил Конников, — там у него очень важные документы, а в тайге сыро.
Тогда Катя спросила:
— На тропе потерял?
Никакой тропы Володя не заметил, ему казалось, что они все время шли по кочкам и болотам, но, оказалось, что это и была таежная тропа. Конников так и сказал:
— Точно, на тропе.
— Соболь! — крикнула Катя и побежала в темноту. Собака кинулась за ней.
Издалека донесся Катин голос:
— Ищи, Соболь, ищи!
Скоро она вернулась с зеленой сумкой.
— Соболь нашел.
Вот это здорово! Рассказать ребятам в школе — не сразу поверят. А это было одно из чудес, к которым Володя уже начал привыкать.
