Океан Бурь. Книга первая - [7]

Шрифт
Интервал

Валя с восхищением и нежностью смотрела на него, а нянька хватала его, перевертывала, показывала Вале и требовательным голосом говорила:

— Вот, мамаша, ручки, вот, мамаша, ножки, все чисто, все в полном порядке…

Она ловко запеленала ребенка, завернула в новое «приданое» — в одеяльце, которое принесли подруги, и передала Вале.

— Ну, что загрустила? — спросила уже обыкновенным своим мягким голосом. — Квартира-то есть?

Узнав, что у Вали все есть — и дом, и отец, и друзья, она заверила:

— Выпестуешь.

Так начался этот первый день новой жизни. Каким-то он будет?

Когда Валя пришла домой, там стояла тишина, и она на свободе могла поразмыслить о том, как жить дальше. Сын спал на ее девичьей кровати за ширмой. Она прошла по пустым комнатам, побывала наверху, в мастерской отца. Белый лебедь — последняя его скульптура — совсем уже законченный стоял на столе. На его гордо выпяченной для полета груди, казалось, трепетал еще не полностью утраченный младенческий пушок. Она погладила птицу и прошептала:

— Лебеденочек.

И вспомнив о своем сыне, поспешила к нему. Стремительно сбегая по лестнице, она увидела Валерия Ионыча. Он стоял на пороге своей комнаты.

— Здравствуйте.

Он был похож на мальчишку, которого застали врасплох и он растерялся и не знает, что ему делать: удирать или безропотно ждать взбучки. Предпочитая последнее, он задал очень остроумный вопрос:

— Значит, вы приехали?

— Приехала. Сегодня. Сейчас.

— Ну, как?

— Сын! — воскликнула Валя так звонко и восторженно, что сразу стало понятно, как она теперь намерена относиться ко всем окружающим ее людям и к их переживаниям.

Валерий Ионыч это понял, и, наверное, к нему вернулось свойственное ему чувство юмора, потому что ничем иным он не смог бы объяснить свое следующее заявление:

— Валя, я вас люблю.

— Здравствуйте! — смеясь воскликнула она. — Вот сейчас мне только этого и не хватает! И вам тоже. — Она подошла к нему и взяла его руку. — Простите меня…

Он растерялся:

— За что же вас-то?

А она, продолжая смеяться, ликующе ответила:

— За все прошлое и будущее. Если, конечно, любовь ваша на этом не кончится.

А потом, вечером, он долго сидел в своей комнате, не зажигая огня, и думал об этом мимолетном разговоре, который сразу и все объяснил, и не оставил ему никаких надежд. Он совсем не хотел в этот вечер встречаться с матерью, но она, соскучившись в одиночестве, сама постучала к нему.

Он вышел и, как всегда, уселся на высоком пороге, тоскливо ожидая неприятного объяснения.

— Видел ее? — сразу же спросила мать.

— Да. Утром еще.

Она долго молчала. Дым от ее папиросы, окрашенный в радужные тона, клубился во мраке. Потом она снова спросила:

— А ты думал, она сама тебе на шею кинется? С ее-то характером?

Да, он как раз так и думал, не имея, конечно, в виду свою шею. Он думал, что именно с ее характером девушки не ждут, когда их выберут. Они выбирают сами. Вот она и выбрала. Ошиблась? Может быть. Во всяком случае, это ее дело, и обсуждать его никто не имеет права.

Никто, кроме одного человека, ее отца, который ходит наверху. Все это он всегда говорил матери, и сейчас, не желая повторять, он ответил:

— Ничего я не думаю.

— А надо бы.

— И думать, и говорить сейчас об этом не надо, потому что бесполезно.

— Нет, не бесполезно. Слышишь: все ходит.

— Ему есть о чем думать.

— А тебе даже и думать не о чем.

— Каждый поступает, как умеет.

— Как умеет! А знаешь, как называется ее поступок?

— Ты говорила.

— Не нравится?

— Говори тише…

— Кто не хочет, пусть не слушает. Отец, посмотри-ка, до чего дошел. Какого человека обидели! Какого мастера! Он этот дом для большой семьи строил. Три сына. Дочь. А что осталось? Сыновей война сожрала, а дочь… Кому теперь этот дом достанется? Красота эта. Кому? Наследники-то где? Где достойные, заботливые руки? А ты — художник. Слышишь?

— Я не слушаю, мама. Прости, но я ухожу, — решительно сказал Валерий Ионыч и поднялся.

Он захлопнул дверь, и она осталась одна в темноте. Тишина. Даже тот, наверху, вдруг перестал считать половицы. Она насторожилась, ожидая, что за этим последует. Конечно, человек, у которого душа на месте, сейчас бы просто лег спать. Ну, а у этого душа, должно быть, еще не скоро свое место отыщет. Да и отыщет ли?

Над ее головой отворилась дверь без скрипа, как и все двери в этом ладно построенном доме. Она спросила:

— Не спишь?

— Сплю. Десятый сон досматриваю.

— То-то тебя не видать. Это, значит, ты во сне бродишь.

— А тебя чего сон не берет?

— С сыном говорила.

— Слыхал. Жадная ты.

— Не то говоришь.

— Ну, завистливая… Ты бы, если смогла, то и солнышко запрятала бы в темницу-то в свою, одна бы тайно любовалась, как оно играет…

— Не то говоришь, не то. Я — собирательница.

— А для кого?

— А ты для кого терем этот построил?

— Мой терем на виду. А ты от людей прячешь. Ну-ка, подвинься, я сойду. А то разговариваю с тобой, как бог с небес.

Она медленно подняла свое громоздкое тело и отошла, уступая ему дорогу. Необыкновенное видение вдруг возникло перед ней: через всю прихожую от полукруглого окна пролегли разноцветные, похожие на невиданную ночную радугу, полосы трепетного лунного света. И по этой радуге, как по ступеням небесной лестницы, спускался Владимир Васильевич, и в самом деле напоминающий большого бородатого бога, задумчиво спускающегося на грешную землю.


Еще от автора Лев Николаевич Правдин
Мальвы цветут

Повесть о любви, о нравственном поиске.


Область личного счастья

Область личного счастья — это далеко не только область личной любви, это также не только свое место в труде, в коллективе. Личное счастье человека — в гармоническом сочетании этих двух сторон жизни человека. В романе говорится о дружном, но не простом коллективе людей, начавшем складываться в далеком северном леспромхозе во время Великой Отечественной войны. Не легко работать, не легко строить и личную жизнь. Диспетчер лесовозной дороги Женя Ерошенко полюбила технорука Корнева. А он верен своей невесте, угнанной фашистами в глубь Германии.


На севере диком

Область личного счастья — это далеко не только область личной любви, это также не только свое место в труде, в коллективе. Личное счастье человека — в гармоническом сочетании этих двух сторон жизни человека. В романе говорится о дружном, но не простом коллективе людей, начавшем складываться в далеком северном леспромхозе во время Великой Отечественной войны. Не легко работать, не легко строить и личную жизнь. Диспетчер лесовозной дороги Женя Ерошенко полюбила технорука Корнева. А он верен своей невесте, угнанной фашистами в глубь Германии.


Ответственность

Роман, время действия которого — сороковые — шестидесятые годы, — посвящен проблеме гражданской ответственности человека.


Море Ясности

Повесть Льва Правдина рассказывает о советских школьниках, их мечтах и поступках.Для широкого круга читателей.Художник С. Калачев.


Златая цепь

Автобиографический очерк писателя.


Рекомендуем почитать
Ранней весной

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Волшебная дорога (сборник)

Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.


Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Океан Бурь. Книга вторая

Первая книга романа — «Море Ясности» уже выходила в свет. Вторая книга, рассказывающая о дальнейшей судьбе юных героев, публикуется впервые. Название романа символично: от ясного мира детства к возрасту исканий, раздумий идут его герои.