Окаянный император. Роковое путешествие - [45]

Старухи, конечно, врали. Царевич на богатыря походил мало, да и меча с короной у него не было вовсе. Но сорок уплаченных рублей крестьян от голода действительно спасли. Ни коры, ни глины, ни даже сушеной лебеды в тесто селексинцы, в отличие от соседей, не добавляли. Поэтому, несмотря на внешнюю простоту, впечатление Николай на Тимоху произвел неизгладимое. И когда зимой до Пензенской губернии долетел его призыв к православным переселяться за Урал, дед неожиданно для самого себя решил: поеду. И чем больше возражала семья и соседи, тем тверже становилась его мнение. Еще будучи отроком он отличался необъяснимой упертостью, может, за это его дедом и прозвали, ворчит и ворчит.

Сразу после Крещения Романов отправился в Пензу. Как рассказывал батюшка во время проповеди, в губернских городах появились особые вербовочные конторы. Там помогали крестьянам, которые желали перебраться на край империи. Ранним утром под причитания жены (разревелась дура, как над покойником) и неодобрительные взгляды сыновей отправился он в путь. Путь был недалекий, верст двадцать, дорога замерзла, поэтому добраться планировал засветло. Да подсобил сосед, подвез до Чемодановки на розвальнях. С тех памятных событий Тимофей пользовался у сельчан авторитетом и уважением. Дорогу коротали за разговорами.

— Болтают Тимофей, собрался ты из Селексы уехать?

— Собрался, да.

— Не боязно? Чай места далекие, дикие. Слыхал я, кошки там живут, не то что человека — быка живьем сгрызут.

— Ты это, Никодимка, брось! Болтают бабы, и ты понес… Живут там люди православные. Царевич там бывал, а после к нам заехал. Да ты же помнишь. Видел же его!

Вспомнив о неожиданном визите наследника престола в Селиксу, мужики синхронно перекрестились. Ничем, кроме как чудом, объяснить те события они не могли. Да и настоятель церкви во имя Рождества Христова отец Владимир о том же говорил.

— И что же, бросишь все? — после паузы вновь начал Никодим.

— А много ль нажито? Земли две десятины, избушка-развалюха. Всего богатства корова, да и той девятый год идет. Сынам то — Лешке осьмнадцать, Аникею на год меньше, уж выросли. женить пора. Как жинок приведут, еще два рта появятся, а там детишки. Эх… — Тимоха махнул рукой.

— То так, но вот смотри, приедешь туда, и чаво? Мир-то там, мож, и есть, да примут ли тебя? Своих, поди, хватает.

— Без мира плохо, — мрачно согласился дед. — Да только здеся и с ним не важно. Подумай сам, не появись у нас царевич, чего бы ели ноне?

— Не поминай, — махнул рукой Никодим. — А все ж таки подумай, погано там, небось…

На этом разговор увял, а вскоре мужики расстались. Тимоха вышел на тракт и двинулся в сторону Пензы.

В город, как и планировал, он успел до вечера. Недолго поплутав, нашел двор бывшего односельчанина. Тот был сапожником, и пару лет назад переехал в Пензу. С тех пор, кого за несколько копеек, кого бесплатно, привечал селиксинцев, которых нужда приводила на берега Суры. Хозяина дома не было, а разговаривать с бабой Тимоха не стал. Отправился на боковую. Утром, помолившись и перекусив захваченным хлебушком, пошел искать переселенческую контору. Язык и ноги довели до большого каменного здания. Тимоха подивился окнам в три ряда и, набравшись духу, направился к двери, у которой толпилось люди в полушубках. Он сразу опознал в них своего брата-крестьянина.

— А что, мужики, здесь ли контора для пере… периси… — незнакомое слово никак не хотело сходить с языка.

— Здесь-здесь! Иди, земеля, не робей! — обрадовано загомонили голоса.

— А вы чего ж стоите?

— Да так… Стоим… Иди уже! — замялись крестьяне и буквально затолкнули Тимоху.

В небольшом помещении под строгим ликом государя-императора оказался молодой скучающий чиновник. Увидев посетителя, он зевнул и кивнул на стул.

— Проходи, садись, отец! Рассказывай…

— Так вот узнать хотелось бы по поводу переселения…

— Дело сие, как ты знаешь, высочайшим повелением завел царевич-наследник Николай Александрович. Всем землепашцам российским, кои испытывают нужду он, предлагает ехать за Урал и далее. В местах тех получат они землю и ссуду беспроцентную.

— А как же добираться-то туда? Чай, далеко…

— Всех пожелавших переехать с пожитками бесплатно повезут на поезде до Миасса, ну а далее своим ходом…

От воспоминаний Тимоху отвлекла необходимость вытаскивать телегу из грязи. Привычно кряхтя, он скинул лапти, размотал обмотки и закатал портки. Не дожидаясь, пока то же сделают и сыновья, полез к задку.

Не выдержав напора трех мужиков и лошадиной силы, грязь, неохотно чавкая, телегу отпустила. Вытолкнув ее на пригорок, дед Тимоха растянулся на жухлой траве. Недавно минул Ильин день, лето клонилось к закату.

— Батя, — вдруг подал голос старший сын, — гляди!

Он взволнованно указывал куда-то вдоль дороги. Вдалеке виднелась прибитая к дереву доска со смутно знакомыми закорючками. Такими были отмечены места, в которых предстояло возвести постоялые дворы. Тимоха трясущимися после напряжения руками полез за пазуху. Там лежала заветная бумажка, выданная в пересыльной конторе в Миассе после того, как дед согласился осесть на хуторе. На обратной стороне листа крупно были начертаны две цифры — «3» и «2». Такие же красовались и на табличке.