Окаянный император. Роковое путешествие - [26]

— Вы здесь живете? — указал я на здание за его спиной.

— Зачем, — вроде даже как обиделся тот. — Это магазин.

— Позвольте?

— Конечно! Прошу!

Неожиданно просторный, но низкий зал был заставлен стеллажами с товарами. На полках соседствовали разнокалиберные бутылки и отрезы ткани, консервные банки и кубики махорки, одежда с топорами и косами, под потолком висели сушеные и копченые рыбины. На прилавке рядом со счетами красовалось написанное чьей-то старательной рукой объявление: «Свежее мясо».

— И что же, продадите, коли захочу? — спросил я, указывая на табличку.

— Конечно! И говядина есть, и свинина. Оленину можем предложить.

— Как же вам все это сохранять удается?

— На леднике. Зимой его заполняем, на все лето хватает.

— А это что? — на глаза мне попались стопки бумаги.

— Лубочные картинки.

На листах было напечатано что-то очень похожее на комиксы. Иллюстрации с короткими вставками текста. Некоторые были явно дешевые, черно-белые, на серой грубой основе. Другие, наоборот, поражали качеством рисунков и многоцветьем красок.

— И сколько стоит это искусство?

— По-разному. Те, что попроще, за копейку, хорошие — до полтинничка доходят.

— Покупают?

— Покупают. И для развлечения, и в других целях, например, на стены вешают.

За разговорами солнце начало клониться к закату. Пора было возвращаться. Иначе, боюсь, Барятинский пожаловал бы за мной со всей делегацией.

— Спасибо вам за рассказ, Яков Иосифович, и скорейшего выздоровления дочери.

— Спасибо, господин хорунжий. Жаль, не довелось мне встретиться с наследником престола.

— Не расстраивайтесь, порой судьба подбрасывает нам такие сюрпризы, что потом диву даешься.

Сопровождаемый задумчивым взглядом купца, я запрыгнул в коляску, сидящий на козлах казак щелкнул кнутом.

Вновь потянулись села и города. Канск, Красноярск (здесь меня попросили посадить кедр в гимназическом саду), Ачинск. Караваи на серебряных и золоченых блюдах, ковры, расстеленные на землю, потому что покрывать ее брусчаткой дорого, а асфальт до этих мест еще не добрался.

Я потихоньку привыкал к новому положению. Во время торжественных церемоний мне не хотелось спрятаться, хотя нелюбовь к большим скоплениям людей осталась. Царственно махать рукой и приподнимать фуражку получалось все успешнее. Я больше не контролировал осанку и скорость шага. Правда, садиться на лошадей верхом отказывался категорично. При неимении никакого опыта общения с этими животными подобное было чревато. Военные мундиры все чаще стали покидать свои места в саквояжах и сундуках. Кстати, это обстоятельство подтолкнуло меня заняться «изобретательством». Убедившись, что никто из окружения не знает о таком приспособлении, как плечики, «придумал» их. Новинка от наследника пришлась по вкусу. Она избавляла от необходимости часто пользоваться утюгом. Вешалку показывали торговцам и промышленникам, появилась надежда, что «устройство» пойдет в народ.

Быть наследником имперского престола оказалось очень приятно. В свиту, которую неформально возглавлял князь Барятинский, кроме моего адъютанта князя Кочубея входили еще пятеро. Компанию обслуживали два повара и семь человек прислуги. Это не считая местных возчиков, которые управляли лошадьми. Я больше не застилал постель, не заботился о чистоте и глажке одежды. Не говоря о том, что в моих руках были неограниченные суммы. Правда, тратить их было не на что. Все желаемое я получал бесплатно или в подарок. Было от чего кружиться голове. Но то ли природная стеснительность, то ли осознание висящего дамоклова меча стали отличными сдерживающими факторами. Свободное время я проводил с газетами и книгами. Подобный подход давал результаты. Я уже более или менее разбирался в системе государственного управления, внешней политике, вникал в тонкости положения различных районов империи, запоминал имена, фамилии и титулы многочисленных родственников. Огромная, раскинувшаяся на два континента страна постепенно переставала быть чем-то абстрактным, но превращалась в живой организм. Неповоротливый, коррумпированный, но живой. Мне предстояло стать его мозгом. Более того, отдавать такие команды, которые не приведут к самоубийству.

Глава IX

Июль 1891 г.

— Говорю вам, господин вахмистр, там бонба, не иначе! Они, значит, огляделись — и шасть под мост и шуршат там, а я быстро к вам, истинный крест, — вертлявый мужчина средних лет осенил себя крестным знамением.

— Так вы, господин Свечин, утверждаете, что террористы злоумышляют против наследника престола, его императорского высочества? — жандарм подался вперед.

— Истинно! Истинно так! Говорю же, стоял я у переправы через Ушайку… нужду справлял, — запнулся посетитель и тут же продолжил. — Смотрю, две подозрительные личности появились. Подошли они, значит, и через речку не идут. Оглядываются. А я за деревцем был. Осмотрелись — и под мост. Я, конечно, поближе подкрался. Слышу — шумят, как вяжут чего. А чего там вязать можно, ежели не бонбу?! Ведь наследник его императорского высочества точно там поедет, других-то путей нет.

— Вот что, господин Свечин, собирайтесь! — вахмистр задумчиво посмотрел на собеседника. — Поедем посмотрим, что там за бонба.