Окаменевшие муравьи - [2]

— Никто еще не видел окаменелых муравьев более раннего периода, — сказал Питер, совершив вялую попытку отомстить Боргорову. Тот не отреагировал.

— Муравьи мезозоя почти не отличимы от современных, — сказал Джозеф, исподтишка показывая Питеру, чтобы он заткнулся. — Они жили большими колониями, разделялись на солдат и рабочих и так далее. Мой мирмеколог отдаст свою правую руку, чтобы узнать, как они стали такими, как сейчас. Это будет уже что-то.

— Еще одно достижение России, — вставил Питер и опять не получил ответа. Он уныло уставился на парочку живых муравьев, с трудом тащивших умирающего навозного жука.

— Вы уже видели муравьев, которых мы нашли? — защищаясь, спросил Боргоров. Он помахал маленькой жестяной коробкой перед носом Джозефа и внезапно открыл крышку ногтем большого пальца. — Что это, старье?

— Господи! — пробормотал Джозеф. Он аккуратно взял коробку так, чтобы Питер мог видеть муравья, застрявшего в куске известняка.

Возбуждение от находки разом сняло всю депрессию Питера.

— Длина — целый дюйм! Посмотри на эту замечательную голову, Джозеф! Я никогда не думал, что настанет день и я скажу, что муравьи были красивыми. Может, большие мандибулы[1] делают их такими неказистыми. — Он показал на то место, где обычно у муравьев находятся клешни. — У него они отсутствуют, Джозеф. Это домезозойный муравей!

Боргоров встал в героическую позу, расставил ноги и согнул толстые руки. Он сиял. Эта находка появилась из его дыры.

— Смотри, смотри, — возбужденно сказал Питер. — Что это за осколок рядом с ним?

Он вытащил увеличительное стекло из нагрудного кармана и сощурился через линзу. Потом сглотнул.

— Джозеф, — прохрипел он, — посмотри и скажи мне, что ты видишь.

— Может, какой-то интересный паразит или растение, — Джозеф пожал плечами. Он приблизил лупу. — Может, кристалл или... – Джозеф побледнел. Он задрожал и протянул лупу и окаменелость Боргорову. — Товарищ, скажите нам, что вы видите.

Боргоров покраснел и запыхтел от напряжения

— Я вижу... Я вижу нечто похожее на толстую палку.

— Посмотрите ближе, — сказали Питер и Джозеф вместе.

— Надо подумать. Это похоже на, черт возьми, на... — он не договорил и растерянно посмотрел на Джозефа.

— На басовую скрипку, товарищ? — спросил Джозеф.

— На басовую скрипку, — в страхе ответил Боргоров...

II

На окраине шахтерского поселка в бараке, где жили Питер и Джозеф, шла пьяная и злая карточная игра. За окном гремела и хлестала гроза. Братья мирмекологи сидели друг напротив друга на скамьях, передавали туда-сюда поразительные окаменелости и обсуждали, что принесет утром из хранилища Боргоров.

Питер пощупал свой матрас рукой — тонкий слой соломы в грязном белом мешке на досках. Питер вздохнул ртом, чтобы не дышать густой вонью комнаты через свой длинный и чувствительный нос.

— Может, это детская игрушечная басовая скрипка, которая как-то попала в слой с муравьями? — спросил он. — Здесь же была когда-то игрушечная фабрика.

— Ты когда-нибудь слышал о детской басовой скрипке такого размера? Для такой работы нужен лучший ювелир в мире. Боргоров клянется, что эта штука не могла провалиться вниз настолько глубоко — только миллион лет назад, не раньше.

— Что вынуждает нас сделать вывод.

— Один, — Джозеф вытер лоб большим красным носовым платком.

— Что может быть хуже этого свинарника? — спросил Питер.

Джозеф грубо ударил его, когда несколько голов в комнате оторвались от карточной игры.

— Свинарник, — засмеялся маленький человек, бросил карты и пошел к своей койке. Он порылся под матрасом и достал бутылку коньяка. — Выпьем, друзья?

— Питер! — решительно воскликнул Джозеф, — Мы оставили вещи в деревне. Лучше бы их забрать.

Питер мрачно пошел за братом на улицу, под грозу. Как только они вышли, Джозеф схватил брата за руку и повел под узкий карниз.

— Питер, мой мальчик, Питер, когда же ты вырастешь? — он тяжко вздохнул и умоляюще поднял ладони. — Этот человек из органов. — Он пробежался пухлыми пальцами по гладкой поверхности там, где когда-то были волосы.

— Хорошо, но это свинарник, — упрямо сказал Питер.

Джозеф с раздражением вскинул руки.

— Именно так. Но ты не должен говорить органам, что так думаешь. — Он положил руку на плечо Питера. — С тех пор, как тебе сделали выговор, все, что ты скажешь, может стать для тебя большой проблемой. — Он вздрогнул. — Большой.

В деревне вспыхнул сильный свет. Ослепленный Питер увидел, что склоны вокруг еще кипят от работающей орды.

— Возможно, мне вообще надо перестать разговаривать, Джозеф.

— Я только прошу, чтобы ты думал, что говоришь. Для твоего же блага, Питер. Пожалуйста, просто остановись и подумай.

— Все мои фразы, за которые ты меня ругаешь, это правда. Исследование, за которое я извинялся, было правдой. — Он подождал, пока утихнет артиллерийский гром грозы. — Я не должен говорить правду?

Джозеф с опаской заглянул за угол и покосился в темноту за карнизом.

— Ты не должен говорить определенную правду, — прошептал он, — если хочешь остаться жив. — Он засунул руки глубоко в карманы и сгорбил плечи. — Уступи немного, Питер. Научись не замечать некоторые вещи. Это единственный выход.