Охранники, агенты, палачи - [107]

Вместе с сим, не изволите ли признать возможным с своей стороны не отказать сообщить ваши соображения о том, как должно быть поставлено дело обучения филеров, чтобы они не ограничивались рутинными приемами неотступного наблюдения, а сделались настоящими филерами, которые, пользуясь тонкими нитями наружного наблюдения, умели бы найтись во всякой обстановке и не останавливались в случае надобности и перед чисто сыскными приемами.

Было бы очень желательно воспользоваться ценными указаниями опыта и примерами практики находящихся уже ныне на покое бывших деятелей и работников политического розыска, проживающих в вашем районе, от которых не откажите почерпнуть нужные сведения и включить их в вашу записку с указанием источников»[215].

Этот циркуляр вызвал со стороны начальников охранных отделений целый ряд сообщений, с большими подробностями характеризующих службу филеров и полицейских надзирателей по наружному наблюдению. Начальники отделений весьма иногда обстоятельно развивали свои соображения об организации подготовки филеров, характеризовали свою собственную практику и порой приводили рассказы самих филеров. Перед нами развертывается яркая картина тех усилий, которые прилагались по всей России к установлению сложной системы наружного наблюдения. Особенно в этом отношении важными являются сообщения начальника Московского охранного отделения фон Коттена, который с достоинством признает, что его отделение было «школой для филеров», так что его ученики разбирались нарасхват другими охранными отделениями.

«При выборе людей, — докладывает фон Коттен, — я обращал главное внимание на умственное развитие; затем обращал внимание на: 1) возраст, выбирая по возможности людей не старше 30 лет; 2) рост, безусловно не принимая людей высокого роста и отдавая предпочтение лицам ниже среднего роста; 3) зрение, выбирая людей с хорошим зрением (практика показала, что гоняться за особенно острым зрением бесполезно, так как и из лиц, обладающих довольно слабым зрением, выходили прекрасные филеры); 4) отсутствие каких-либо явно заметных физических недостатков, как, например, хромота, горбатость и т. п., как показала практика, лучшие филеры вырабатывались из казаков, мелких торговцев, приказчиков и тюремных надзирателей».

Набранных таким образом людей фон Коттен тренировал сперва в так называемом «комнатном обучении», которое он описывает таким образом:

«Теоретическое обучение начиналось с заучивания того порядка, в котором мною требовалось изложение примет, дабы не было беспорядочного изложения примет, вроде следующего: «шатен, в резиновой накидке, среднего роста, с бородой, в руках палка, лет 27, носит пенсне, худощавый». С этою целью я требовал, чтобы приметы излагались в следующем порядке: пол, лета, рост, телосложение, цвет волос, национальность; в дальнейшем я требовал изложения, начиная сверху вниз, сначала физических примет, затем примет одежды, а именно: длина и волнистость волос, лоб, брови, глаза, нос, усы, подбородок или борода, особые приметы, как-то: сутуловатость, горбатость, хромота, кособокость, беременность и т. д.; одежда — головной убор, верхнее платье, брюки, ботинки или галоши; особые приметы: пенсне, палка, зонтик, муфта, сумочка и пр.

Для облегчения запоминания мною была изготовлена большого формата таблица, на которой вышеприведенный порядок был изображен с помощью наклеенных букв, а для облегчения усвоения — таблицы с характерными носами и ушами. При этом обучаемым параллельно объяснялась примерная терминология, которой следует придерживаться при описании примет; так, например, я требовал обозначения цвета волос словами: брюнет, шатен, блондин, рыжий, седой, и не допускал употребления слов: каштановый, темно-русый, светло-русый и т. п.; обозначения роста словами: высокий, средний и малый, не допуская — большой, низкий и пр.

Далее я последовательно вызывал каждого из обучаемых на средину комнаты и заставлял остальных описывать письменно его приметы, причем добивался однообразия в оценке отдельных примет, т. е. того, чтобы, если вызванный был, например, шатен, выше среднего роста, то чтобы все обучаемые обозначали его приметы именно этими терминами, а не называли его темным блондином, среднего роста или высокого роста. После некоторой практики в письменном изложении примет я вызывал двух из обучаемых и заставлял одного из них словесно описывать приметы другого, а затем предлагал кому-нибудь из остальных обучаемых указать на ошибки в сделанном описании. Этот прием вызывал всегда очень живое и внимательное отношение к делу обучаемых. Далее я заставлял описывать приметы кого-либо из отсутствующих лиц, принадлежащих к составу отдела, и теми же приемами добивался точного описания его примет.

Затем я переходил к ознакомлению обучаемых с различными формами одежды, наиболее часто встречающимися при ведении филерского наблюдения, особенно с формами учащихся в высших учебных заведениях, с каковой целью у меня были изготовлены особые картонные таблицы, на которых были прикреплены отличительные части каждой формы, а именно: значки на фуражках, петлицы, наплечные знаки, пуговицы, а далее на той же таблице были написаны цвета околышей, цвета воротников, брюк и кантов.