«Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1 - [24]

Замечательно было то, что никто из курсантов не интересовался личностью своих будущих начальников, т. е. начальников жандармских управлений. Казалось бы естественным стремиться попасть в такое управление, где опытный начальник мог бы соответственно направить и выучить нового офицера. В свою очередь, ни один из наших лекторов никогда не остановил нашего внимания на этом вопросе. Курсанты собирались разбирать вакансии главным образом «по городам», т. е. стремясь попасть в возможно больший город, а главным образом — на частную железную дорогу. Уже в этом одном намечалась слабая сторона организации всей нашей жандармской службы. В дальнейшем, как я убедился, это очень отозвалось на службе.

Прошли, однако, дни, положенные на наши курсы, и мы все благополучно сдали наши выпускные экзамены. По отметкам я оказался одиннадцатым из общего числа шестидесяти курсантов. Я сейчас же выяснил, кто окончил выше меня по списку, и установил, что большинство из них разберёт вакансии на частные железные дороги. В числе присланных вакансий были три или четыре в столичные охранные отделения, и я уже не сомневался в том, что, согласно моему желанию, я попаду в Московское охранное отделение. Настроение у меня было самое радостное.

Для разборки вакансий нам, курсантам, предложено было явиться в штаб Отдельного корпуса жандармов к 10 часам утра на следующий день по окончании экзаменов. Как только я вошёл в приёмную, где стали собираться курсанты, ко мне подошёл тот самый адъютант штаба, полковник Чернявский, о котором я уже упоминал, и по своему обыкновению мрачно и холодно спросил меня: «Желаете ли вы взять вакансию на должность адъютанта С.-Петербургского губернского управления?» Я и тогда уже понимал, что эта вакансия считалась одной из лучших: во-первых, служба в Петербурге, что называется, «на виду»; во-вторых, по этой должности полагались дополнительные деньги от Департамента полиции в размере 25 рублей в месяц и наградные к Рождеству — «на гуся», чего в других управлениях не было. Однако я хотел другого; я хотел попасть в Охранное отделение и изучить на практике, «на передовых позициях», дело политического розыска. Мне казалось, что я имею право выбора, сдав экзамены в числе первых, а не последних.

Смущённый несколько неожиданным для меня предложением, я начал объяснять моё намерение служить по политическому розыску и желание попасть в Московское охранное отделение. Не давая мне закончить мои объяснения, полковник Чернявский нетерпеливо и грубо оборвал меня «Я вас спрашиваю, желаете ли вы взять вакансию адъютанта в С.-Петербургском губернском жандармском управлении?» Считая неудобным отвечать кратким «Нет, не желаю» и опасаясь худшего оборота дела, я снова стал просить о разрешении самому выбрать вакансию. На это полковник Чернявский мрачно буркнул: «Идите тогда к помощнику начальника штаба объясняться сами!»

Это заявление не предвещало ничего хорошего: помощник начальника штаба, полковник Капров, известен был всем офицерам Корпуса своей отталкивающей манерой обращения с подчинёнными и угрюмой резкостью. Положение моё, как новичка, было, как говорится, невесёлое! Однако, со всей наивностью неискушённого в хитросплетениях жандармского быта офицера, я всё ещё надеялся настоять на своём праве выбрать место по своему вкусу. Я предстал пред геморроидальным полковником Капровым, со злобным раздражением оглядывавшим меня с головы до ног. «Вы что же это, поручик, — обратился он ко мне, — хотите начинать службу в Отдельном корпусе жандармов с прямого неподчинения начальству? От этого добра не ждите! Вам предлагают одну из лучших вакансий, а вы отказываетесь от неё. Как же вы намерены служить в Корпусе?» Я только было попытался открыть рот с теми же доводами, которые я приводил полковнику Чернявскому, как Капров, не давая мне закончить и повышая голос, загремел мрачно: «Отвечайте: желаете ли вы взять вакансию адъютанта в С.-Петербургское губернское жандармское управление?»

Я скорее почувствовал, чем понял, что какие-то неизвестные мне влияния не дадут возможности участвовать в разборе вакансий и что моё намерение попасть в Московское охранное отделение кому-то, кто кончил ниже меня по списку, мешает. Смущённо, но не без мрачности, я в свою очередь ответил кратко: «Слушаюсь, я принимаю это предложение!» — «Вот так-то лучше!» — самодовольно и резко сказал полковник. Я повернулся… и поехал немедленно, благо это было близко, на Тверскую улицу, где тогда в прекрасном старом барском особняке, с огромным садом сзади здания, помещалось С.-Петербургское губернское жандармское управление. Я поехал представляться начальнику управления как вновь назначенный к нему адъютант. Начальника управления, генерал-майора Секеринского, я не застал в управлении. Как я потом узнал, он имел обыкновение в дневные часы разъезжать по городу (ему, как начальнику дивизии, полагался казённый экипаж, и он широко им пользовался) и посещать приёмные в штабе Отдельного корпуса жандармов, в Департаменте полиции и в С.-Петербургском охранном отделении, начальником которого он когда-то состоял. Ездил он в эти места отнюдь не по делам службы, а просто для поддержания связей, добрых отношений и чтобы «понюхать, чем пахнет в сферах».