Охотники - [19]
Заметив остановившуюся рядом охотницу, он перевел на нее смешливый взгляд поблекших от времени глаз и хрипловато осведомился.
— Русалок бить со всеми собираешься?
Кира присела рядом с ним на корточки, с усмешкой взглянув на спокойную водную гладь, по которой пробегали солнечные лучи, создавая впечатление, словно озеро затаилось, выжидая, и иронично усмехается над собравшимися у его берегов людьми.
— Разве я похожа на сумасшедшую? — Она повернулась лицом к внимательно рассматривающему ее безо всякого стеснения старику, ответившему после небольшого промедления.
— Скорее уж на богатейку какую. Есть тут у нас одна, из столицы пожаловала, в гости к градоправителю, стал быть. Так она на тебя чем-то похожа…
Кира недовольно поморщилась, потому что незамысловатые и бесхитростные слова задели ее за живое. Ей казалось, она достаточно глубоко похоронила свое прошлое и переняла все необходимые привычки и навыки, но многие все равно замечали в ее поведении и манерах что-то странное. Да, не зря говорят, что переданное через молоко матери никакими силами не изживешь.
— А что ж тебе здесь-то понадобилось, а? — Неверно истолковав ее затянувшееся молчание, поинтересовался он.
— Лодка.
— Ишь, чего захотела, — по-доброму усмехнулся старик, покусав черенок трубки, — кто ж сейчас на воду-то спуститься захочет. Это они для вида шумят только, а сами боятся до печёночных колик.
— Гребцы мне не нужны, с веслами я и сама как-нибудь справлюсь, — Кира с улыбкой вспомнила, как раньше часами могла плавать по спокойному, большому затону, украдкой пробираясь к реке в жаркий полдень и без спросу утаскивая чью-нибудь припрятанную в камышах лодку. Она так любила это незабываемое ощущение: жаркие поцелуи солнца, неповторимый свежий аромат воды, запах нагретых трав и разогретой земли, легкие дуновения ветерка на коже. Ее мать постоянно твердила, что однажды сердце откажется слушаться, и она не переживет такое непростительное легкомыслие и своеволие своей беспечной дочери.
— Ну, лодку мне не жалко. Бери, коли хочешь…
Старик подробно объяснил, где оставил свое небольшое суденышко, в котором даже парус был, но его еще надо было ладить и пристраивать на корме. Кира вежливо выслушала все его многочисленные рассуждения, подхватила протянутые весла и отправилась в указанном направлении, привычно игнорируя заинтересованные и удивленные взгляды. Следуя указаниям, она миновала порт и вышла к дикому пляжу, довольно далеко расположенному от оживленных причалов. Густые заросли ивняка и камыша закрывали его от ветра и посторонних взглядов с двух сторон, позволяя ей спокойно и не таясь спуститься к воде. Большая крепкая и добротная лодка с облупившимися боками покачивалась на маленьких волнах, облизывающих пологий берег, удерживаемая на крепкой веревке, привязанной к забитому в землю колышку. В высоких зарослях она рассмотрела еще несколько лодок, но не стала больше обращать на них внимания. Стянув с руки перчатку, она присела и стала развязывать крепко затянутую веревку. Замысловатый узел все никак не желал уступать и развязываться, заставив ее тихо выругаться сквозь зубы и недобрым словом про себя помянуть старика-перестраховщика.
— Помочь?
Лениво прозвучавший вопрос, озвученный хорошо знакомым голосом, заставил ее вздрогнуть от неожиданности. За спокойным тоном скрывалось напряжение и раздражение. Прежде, чем она успела подумать, рука без позволения хозяйки скользнула вниз и молниеносным движением вытащила из-за отворота высокого сапога сай. Кира перевела злой взгляд на Рина, остановившегося неподалеку, подпирая плечом невысокую иву. Он угрюмо смотрел на нее, непоколебимо скрестив руки на широкой груди, всем своим видом выражая невысказанный упрек.
— Какого демона ты тут делаешь? — Разъяренно рыкнула на него Кира, пряча оружие и поспешно поднимаясь, отряхивая с колена налипший снег.
— Поверь, меня сейчас мучает точно такой же вопрос, — глаза мужчины недобро блеснули. Он оторвался от дерева, прошел разделяющее их расстояние и легко отобрал у нее веревку, без малейших усилий распуская хитроумный узел.
— Решаю нашу проблему.
Кире было неудобно от того, за каким занятием и где он застал ее, но признаваться в этом она не собиралась. Хотя внутри все сжималось от угрызений совести, некстати сообщившей о том, что они, вроде бы, как напарники. И должны все делать сообща… Поэтому она напомнила себе, что первым начал Рин, хотя это и звучало совсем по-детски и как-то нелепо, как не совсем хорошее оправдание.
— Я повел себя неправильно, — он подошел ближе, заслоняя солнце. Наклонившись к ней, свободной рукой слегка коснулся ее маленького подбородка, затем поспешно убрал руку, — прости…
— Тебя там не ждут, — Кира никак не прокомментировала неуклюжие извинения мужчины, прекрасно понимая, что ему было крайне непросто заставить себя произнести их.
— Я не отпущу тебя одну, — Рин подхватил небрежно брошенные в снег весла и кивнул на лодку, — забирайся. Я столкну ее на воду.
— Почему я, интересно, в один прекрасный день решила, что мне нужен напарник? — Раздраженно пробурчала себе под нос Кира, перекидывая ногу через высокий борт и залезая в лодку. Рин усмехнулся, услышав ее слова, а затем, посерьезнев, ответил.
Юная колдунья Велислава, получает странный приказ от Главы магического Ордена. Она отправляется его исполнять и бесследно исчезает. Ее наставница — могущественная ведьма Яснина начинает поиски, отправляясь вслед за ней в Пограничье, на границу двух государств, куда была отослана ее ученица и подруга. И узнает, что Велиславу похищают, потому что она становится невольной свидетельницей намечающегося заговора, который может привести к войне между конфликтующими странами. Яснина волей судьбы спасает от гибели сестру мораввского князя, обретая могущественного союзника.
Наша история начинается не со сказаний о любви прекрасной принцессы к храброму и смелому принцу. Не с повествования о дальних странах и дивных чудесах. В ней нет долгих странствий и скитаний, что приносят богатство и признание, или безвестность и погибель. Она не о рыцарях, возжелавших славы и принесших свою жизнь в жертву собственным возвышенным идеалам. И не о сокровищах, которые без устали ищут десятки посвященных по всей земле, невзирая на усталость, отчаяние и боль.И все же, эта история о том, что безустанно ищут многие, очень многие.
В работе. -Видишь ли, нас слишком много. Как говорится, в каждой избушке свои погремушки... Вампир не поймет оборотня, если он придет к нему со своими проблемами. Вервольф покрутит когтем у виска, слушая излияния кровососов. Сирена рассмеется в лицо дриаде, когда та попытается открыть ей душу. Гномы с огромным удовольствием настучат по головам всем, кто отважится сунуть свой нос в их дела. Ну, приведения, пожалуй, особенно мары, запишутся на прием к душевному лекарю, кем бы он ни был, вот только ни к чему хорошему это не приведет, ведь они только и умеют, что сутками напролет говорить о себе и своих загробных проблемах.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.