Охотники на Велеса - [29]
Посланник бесшумно открыл дверь в теплую избу, переступая через порог.
— Нет, неправильно, — говорила в этот момент Любава с важным видом. — Это как раз и есть аорист. Ты опять не заметил.
Сольмир, почувствовав движение сзади, резко вскочил из-за стола. Стоявшая Любава мгновенно обернулась. На столе в свете нескольких масляных светильников поблескивали дощечки, залитые воском. Пустые бесцветные, и исчерченные разноцветными буквами. Разноцветными буквы были потому, что увлекшаяся обучением Любава сначала красила дощечку, а затем покрывала ее воском. Поэтому, когда воск процарапывали писалом, яркая подложка становилась видна, и буквы выглядели разноцветными.
Всеслав несколько томительных секунд молча созерцал открывшуюся ему картину, а затем расхохотался, закрыв лицо руками, и опустился на ближайшую скамью.
— Аорист он не заметил, надо же! — повторил он Любавины слова в промежутках между этим приступом смеха и последующим.
Уж больно неожиданной была открывшаяся ему картина, и слишком сильным — облегчение.
Сольмир с Любавой переглянулись.
— Что будем делать? — тихо спросил Сольмир.
Девушка пожала плечами. Она не знала, что делать.
— Всеслав, ничего особенного, ты кваса не хочешь? Раз уж зашел? А зачем ты, кстати, зашел? И как?
— Ты меня заинтриговала. Интересно стало, что же тут такое возвышенное творится, — ответил Всеслав, улыбаясь своей особенной, вспыхивающей изнутри улыбкой, от которой он весь освещался, — вот и зашел. А квас давай.
Любава невольно улыбнулась в ответ. Хотя все было не смешно. Разговорившись в прошлый раз с Всеславом, она нечаянно выдала ему Сольмира и почти сорвала сложный Гостомыслов план.
— Ты нас выдашь? — напрямик спросил Сольмир.
Всеслав сразу посерьезнел, только теперь все уяснив до конца. Действительно, за любовное свидание этой парочке ничего не будет. А вот за изучение греческого языка в колдовском городе Муромле убьют без долгих разговоров.
— Нет, не выдам, клянусь огненным мечом Сварога, — твердо сказал разоблачитель. — Квасу-то давай, хозяюшка.
Ему теперь не хотелось уходить.
— А мне нельзя тоже греческому поучиться? — невинно спросил он, глядя в кружку с пенистым квасом.
— Нет! — в один голос сказали Сольмир с Любавой.
— Потом как-нибудь, а, Всеслав? — жалобно добавила Любава. — Представляешь, что обо мне подумают?
— А тебя это что, беспокоит?
— Меня беспокоит, что на самом деле тебе совершенно не интересен греческий, — прямо ответила Любава, умоляюще глядя воину в глаза.
Сольмир положил руку на плечо Всеслава. Чтобы не забывался, значит. Дескать, осади коня, добрый молодец.
— Как бы там ни было, — со значением сказал сказитель, — Любава — моя подруга.
— Да понял я, понял, — снова развеселился Всеслав. — Не беспокойтесь, из-за меня лишних сложностей не будет. — Он залпом выпил квас, встал и направился к выходу. Вежливо, в пояс поклонился Любаве на пороге и вышел за дверь.
С утра новгородцы узнали, что славному городу Муромлю неожиданно предстоит совершить погребение ночью скончавшегося гончара. Дрозд, воспылав диким и необузданным желанием посетить сие погребение, утащился вместе с плакальщицами. Негорад, молча вздохнув, без единого возражения пошел следом за мальчиком. Умерших в Муромле сжигали. И исключительной особенностью предстоящего погребения было то, что старшая жена гончара решила последовать за своим мужем. То есть, Дрозд утащился, чтобы наблюдать сначала повешение старшей жены, а потом сжигание двух мертвецов. В Новгороде нехристиане тоже сжигали умерших, ничего особенного в этом не было, но выбирая место для своего двора, новгородцы учли место расположения курганов за Муромлем. Новгородский двор был построен там, где ветер не приносил запахов сжигаемых тел с места погребения.
Вернулся мальчик под вечер, довольный.
— Женщина была больная, — радостно сообщил он, — у нее болел живот. Работать больше не могла.
Работала плохо, наверняка, терпела упреки от молодых жен своего мужа, дети ее не защищали. Жизнь стала не мила, надеялась, что после смерти станет легче.
— Худющая она была, легкая, ветер сильно труп пошвыривал на виселице, — с удовольствием делился впечатлениями мальчик.
Тут уже передернуло не только Любаву с Творимиром, но даже и Харальда. Негорад пожал плечами и выразительно уставился в потолок избы.
— А что? — спросил Дрозд, чувствуя, что что-то не так. — Она улыбалась, когда шла вешаться.
— А то, — мрачно ответил Творимир, — что смерть — всегда дело серьезное, а не игры для любопытствующей мелюзги.
— Конечно, — подтвердил Дрозд с упоением. — Они завтра будут недогоревшие косточки перемывать, уложат их в горшочки, устроят сверху курган и потом справят тризну. Все серьезно. Столько оберегов всяких принесли, чтобы их покойники потом не беспокоили. Такие ночью заявятся. У-у-у!
— Нормальный мальчик, — тихо сказал Негорад в ответ на возмущенный взгляд Любавы.
— Вот только я бы хотел, чтобы моя мама меня навещала. Сказали, что для этого нужно было с собой какую-нибудь ее косточку взять, — добавил нормальный мальчик, погрустнев.
— А чтобы я повесился после смерти твоей матери, ты хотел? — мрачно спросил Тишата. У меня тоже живот болит.
Я увидела ту девчушку в маршрутке, всю дорогу слушала ее разговор с матерью по громкой связи. Ненавязчиво страдала, пока не подумала: какой сюжет! А что, если эта больная девушка — та, которую уже 10 лет ждут в Долине-между-Мирами, в том месте, где могут общаться между собой представители разных цивилизаций? И только там она сможет найти спасение от неизвестного, но могущественного и опасного врага, который давно уже ее ищет, и даже почти нашел.
1024 г. Залесская Русь. Христианку Любаву принимают за ведьму в колдовском Муромле. На самом деле, она послух князя Ярослава, князю очень нужно выведать, где находится главное святилище Велеса в Залесье. Сможет ли Любава выполнить задание, переиграв при этом польского посланника, друга волхвов, настраивающего муромцев против князя Ярослава? Произведение построено на основе подлинных данных русских летописей, в соответствии с академическим представлением о славянской древности Иванова и Топорова, данных Этнолингвистического словаря Академии Наук.
Капли застоявшейся воды из глубокой зеленой лужи брызнули даже на стекла джипа, мелкая щебенка застучала по дверце. Егор резко сбросил скорость. Опять зазвонил мобильник. — Егорушка, я тебя умоляю, — в трубке прозвучал Алкин голос, наполненный безмерной заботой, — сверни с трассы направо на 70-м километре. — Алла, я услышал, — из последних сил сдерживаясь, ответил водитель джипа, отключил мобильник, еще раз сверился с навигатором и тормознул перед поворотом направо. Это был где-то 55-ый километр трассы. Потрепанный внедорожник свернул с залитого лучами закатного солнца шоссе на песчаную дорогу, уводящую вглубь темного северного леса, и густые, разлапистые ели сомкнулись над ним.
Меотию, обезлюдевшую несколько столетий назад в результате нападения кочевников и заразного мора, заселили чужестранцы дартанаи. Вместе с выжившим коренным населением они заново восстановили страну. И если в центральных областях два народа мирно сосуществуют, то на границе со степью отношения между ними накалены. Сумеет ли присланный в провинциальный городок столичный военачальник создать оборонительные укрепления до начала войны со Степью, если его единственной союзницей становится та, которую его соотечественники свысока называют Суеверием Древнего города?
Иногда нам кажется, что жизнь зашла в тупик, и мы ходим по кругу в череде серых будней. Хотелось ли тебе когда-нибудь проснуться утром и не пойти на нелюбимую работу? А вместо этого собрать чемодан и полететь в теплые страны… Перед тобой средство, которое поможет поверить в свои силы и изменить жизнь до неузнаваемости. Эта книга для тебя, если ты находишься в начале своего жизненного пути, и у тебя еще нет четкого плана действий по достижению успеха и счастья. Она поможет раскрыть твои способности и таланты, о которых ты даже не подозреваешь.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Он не ненавидит христиан. Она христианка. Драматические события сближают, предательство страшит. А перед лицом смерти какой путь выберет каждый? Ведь неожиданно для себя оба оказываются втянуты в интриги тех, кто правит миром. Правление Болеслава Польского, первого польского короля. Для получения полной картины того времени потребовалось ознакомиться не только с русскими летописями, но и с западными хрониками. В результате получилась картина мира, неожиданная даже для автора.