Охотники на ксеносов: Омнибус - [92]

Для буйства жизни здесь, конечно, слишком холодно и пусто, но чтобы вообще ничего? В прошлом, как было известно Каррасу, тут было по-другому. В досье на Кьяро перечислялось несколько крупных местных форм жизни, указанных как потенциально опасные. Но пока, во всяком случае, никаких шевелений не было.

Каррас подумал о шахтёрах, некогда ступавших по этим самым тропам до того, как иссякли местные жилы. Наверное, это не та жизнь, которую стоит выбирать, если у тебя есть выбор. Неисправный термокостюм становится смертным приговором, или пропавший свет, или обвал, или заполненная газом полость, или ещё дюжина других повседневных опасностей. Опять же, палящий жар, смертельная радиация и постоянная сейсмическая активность Дневной стороны — вряд ли многим лучше.

Идущий впереди Соларион взял правее, следуя постепенному изгибу и понижению туннеля. Даже космический десантник со своей безупречной памятью с трудом ориентировался бы в этом лабиринте кое-как прорубленных в скале ходов и заброшенных, выработанных машинами пластов. В некоторых туннелях вообще не было видно следов человеческих рук. Они не были ни проплавлены, ни пробиты, хотя и оборудованы подпорками и пластальными защитными дверями, как в других частях шахт, созданных человеком. Стены некоторых из этих естественных проходов были гладкими, почти как стекло, и закруглялись явно по контуру массивного цилиндрического тела. Скорее всего, это работа скалоедов — здоровенных червеобразных, которые считались вымершими.

Находили только их массивные, похожие на клинки, зубы да кольца сегментированного панциря из чёрного вещества, твёрдого как алмаз, но полностью органического, если верить отчётам Механикус Биологис. Никаких других останков за все столетия, что люди занимали планету, найдено не было, и тем более не было зафиксировано ни одного живого представителя. Отчасти Каррас надеялся, что эти гигантские черви действительно вымерли. Отряду хватало трудностей и без них.

Человек воспользовался наследием, оставленным скалоедами. С самых первых дней на Кьяро люди присоединяли норы этих тварей к шахтам, прокапывая из них собственные отнорки в поисках драгоценной руды.

Каррас прошёл изгиб туннеля и снова увидел Солариона.

Из вокса раздался щелчок. Свет впереди изменился. Стены вокруг Солариона больше не искрились инеем.

— Вошёл в следующую полость, — сообщил Ультрадесантник. — Противника не обнаружено.

— Продвинься на десять метров влево и жди приказаний, — велел Каррас. — Сначала прочешем всё как следует, потом я буду решать: подойдёт это место для точки сбора или нет.

— Понял, — буркнул Соларион.

Теперь Каррас вышел из туннеля и на подсвеченной зелёным картинке, которую выдавали оптические устройства шлема, разглядел просторный многоугольный зал, чьи стены, высеченные из сплошного камня, не нуждались в дополнительных подпорках. В стенах зала было пробито горными машинами восемь тёмных полукруглых входов, включая тот, откуда пришла истребительная команда. Ходы вели в чернильно-тёмные туннели на все основные направления компаса. Потолок остался нетронутым, каким был от природы: заострённые сталактиты нависали сверху, точно чёрные клыки, готовые клацнуть. По периметру, однако, располагалось несколько металлических лестниц, ведущих к меньшим, сделанным вручную туннелям. Между некоторыми висели пластальные мостки и платформы. С первого взгляда было видно, что люди здесь не только работали, но и жили.

«Природная пещера, которой воспользовались первые шахтёры, — подумал Каррас. — Не нравятся мне все эти выходы. Слишком много направлений нужно прикрывать. С другой стороны, есть несколько хороших узких мест на уровне пола и достаточно свободно, чтобы перемещаться во время перестрелки».

На полу пещеры ровными рядами выстроилось несколько десятков сборных лачуг и будок — некоторые — довольно большие, все с плоскими крышами — и вместе с ними пара десятков приподнятых платформ, назначение которых разгадать теперь не представлялось возможным. Возможно, когда-то здесь велись небольшие работы первой стадии очистки руды. Большие участки стен занимала крест-накрест сеть труб и коробов. Наверху во мраке молча и недвижимо висели огромные вентиляторы вытяжки. В отдалении справа автоповозка, старая, но в прекрасном состоянии, метров восьми вместе с кабиной и открытым кузовом, намертво вмёрзла широкими шинами в пол.

Для чего бы в прошлом это место ни предназначалось, с настоящего момента и до конца операции оно будет служить первой из точек для чрезвычайного сбора команды. Карраса устроило то, что, несмотря на все недостатки, пещера была подходящим местом, чтобы развернуться и дать врагу бой без опасности застрять.

Остальные десантники пробрались в пещеру, нарушив её вековое ледяное безмолвие. По команде Карраса отряд рассредоточился широкой цепью у западного края. Четвёрка стрелковых сервиторов вкатилась следом, рокоча и сотрясаясь на компактных железных гусеницах.

Каррас отдал приказ начать прочёсывание. Через несколько минут было объявлено, что зал чист.

Ничего. Ни единого свежего следа. Пещера была такой же безжизненной, как и те туннели, что привели их сюда. Отряд собрался в центре пещеры, и Каррас обратился к ним с речью.