Охотники на ксеносов: Омнибус - [86]

— Закончили, — ответил Фосс. — Я сам видел.

— «Коготь», — велел Каррас, — включить подствольные фонари. Только на минимум: мы же не хотим обнаружить себя, бросая тени во все стороны.

Мигнули четыре тусклых луча. Всего четыре: ни у Фосса, ни у дредноута Хирона болтеров, как у остальных, не было. Фосс был вооружён огнемётом, однако, пока не начался бой, голубой огонёк запальника он зажигать не будет. Хирон был оснащён тяжёлым силовым кулаком со своим небольшим огнемётом. Но главным оружием дредноуту служила грозная штурмовая пушка, установленная в правый плечевой разъём на корпусе.

Остальной отряд сжимал в руках болтеры, весьма далёкие от штатных. Тройная навесная система позволяла крепить дополнительную тактическую оснастку. Конкретно для этого задания сюда входили боковой фонарь — которым сейчас и воспользовался каждый, — небольшой лазерный дальномер и подствольный гранатомёт, особые заряды к которому хранились в патронташах, опоясывающих бронированные тела десантников. Вкупе с установленным наверху магноскопом и укороченным стволом, больше подходящим для операций Караула Смерти, оружие внешне совершенно не походило на то, к чему привыкли десантники, однако во всех основных моментах оно осталось тем же.

Прямо над головой у Карраса из темноты послышалось гудение: сервочереп, сопровождающий истребительную команду, двинулся вперёд на своих крошечных суспензорах. Отлетев метров на пять от командира отряда, череп остановился. Послышался отчётливый щелчок. Собственный источник света — не ярче небольшой свечи — окружил его размытым жёлтым сиянием. Висящий в воздухе череп повернулся кругом; глаза-линзы обшаривали полость точно так же, как это делали глаза космодесантников.

Полость — тёмная и гулкая — представляла собой равную смесь геометрических и природных форм. Сделанное человеком — прямые линии и острые углы — торчало из груд чёрного, обледеневшего камня. Пол ровный, точнее — почти ровный. Столетия человеческих шагов и скребущих по камню колёс тяжёлых автоповозок протёрли свои тропы. Каррас проследил эти дорожки до десятка полукруглых туннелей, по большей части заваленных: плотные груды камней и толстых железных балок заблокировали входы. Чистыми от камней оставались лишь несколько.

— Горное оборудование, — сообщил Фосс слева от Карраса. Он подошёл к ближайшей машине: громоздкому опрокинутому погрузчику. Одна негнущаяся лапа торчала под углом вверх. Большая машина, довольно неуклюжая с виду, почти не уступала размерами Хирону, только выкрашена была в жёлтый цвет, тогда как ворчливый дредноут был весь чёрный.

— Хорошо сохранилась подо льдом, — сообщил Фосс. — Даже не заржавела.

Он подошёл ближе и заглянул в металлические внутренности.

— Ни силовой установки, ни контрольных щитков.

Повсюду вокруг лежали подобные развалины. Лучи фонарей плясали по кучам гнутого металла и угловатых силуэтов. Соларион обследовал тёмную массу из пластали и проводов впереди, затем начал обход широким кругом, пригнувшись и водя фонарём по земле. Через минуту сообщил:

— Каррас, это место брошено много лет назад. Свежих следов нет. Здесь никто не проходил.

— Дохляк, — сообщил Зид.

— Альфа, где супостат? — загрохотал Хирон. — Я жажду убить что-нибудь — и убить сейчас же!

— Мы не на зачистке, Шестой, — резко отозвался Каррас. — Тебе это известно. Ты будешь убивать тогда, когда я дам тебе дозволение убивать. Не раньше.

Хирон пробурчал что-то под нос, потом сказал:

— Чем раньше — тем лучше. Может, нас и не послали очищать, библиарий, но смертоубийство будет. Помяни моё слово. Хватит на каждого с лихвой.

Дредноут повернулся на оси корпуса к Зиферу Зиду и добавил:

— С тиранидами всегда так.

Ненависть в голосе Плакальщика, когда он произнёс слово «тираниды», нельзя было спутать ни с чем. Видно, дредноут решил, что нашёл в Гвардейце Ворона родственную душу. Определённо, оба они жаждали битвы, но какой десантник не жаждет? Даже Каррасу пришлось признаться себе, что часть его ждёт не дождётся этого: прилива адреналина, обострения чувств, пьянящей радости видеть, как падает твой враг.

Он бросил взгляд на сервочереп, парящий неподалёку. Мысли о славной битве растаяли. Каррас сердито скривился. Через приборы черепа Сигма мог слышать всё, видеть всё, записывать всё, даже предпринять какие-то действия, если понадобится. Во всех отношениях эта пожелтевшая летающая смесь мозгов, кости и древних технологий являлась самим Сигмой, хотя настоящее тело инквизитора физически пребывало на орбите в безопасности «Святой Неварры».

Каррас мысленно вернулся к инструктажу перед заданием на борту корабля, когда они в первый и единственный раз узрели человека, служить верой и правдой которому их обязала торжественная клятва Караула Смерти.

Поразительный и в то же время — простой, зал очень походил на часовню своим высоким сводчатым потолком, метров на двадцать возвышающимся над прохладными чёрными плитами пола. Ни окон, ни иллюминаторов здесь не было, только гидравлические переборочные двери по правому и левому борту. Двери были настолько широкими, что пятеро десантников при желании прошли бы в них плечом к плечу, а Хирон мог войти без всяких затруднений. Собственно, когда остальной «Коготь» прибыл для получения инструкций, оказалось, что Хирон уже ждёт на месте, тихо урча на холостых оборотах.