Охотники на дьявола - [15]

Вдруг Франк заметил около дома движение.

Все молча выходили из дома и становились поодаль; глаза их были устремлены на дверь. Оттуда медленно и осторожно выносили кресло, в котором покоилась Тереза. Франк Браун пошел за процессией. Впереди бежали деревенские ребятишки; за ними шел Люцилио Ратти, местный полицейский, а рядом с ним — длинный Скуро; за ними, молча и важно, шли музыканты; потом Пьетро Нос-клер с двумя старикашками; а дальше восемь парней несли в кресле Терезу, сидевшую с закрытыми глазами, держа в руках распятие; рядом бежал Джино со скамеечкой для ног, держась левой рукой за край платья Терезы. Позади шли женщины и, наконец, шествие замыкали мужчины. Все шли к дому Пьетро.

Франк повернул назад и медленно зашагал к дому.

Он застал хозяина за буфетом, послал его в погреб за вином и попросил рассказать все, как было.

Стаканы были наполнены. Раймонди закурил свою трубку и начал:

— В день вашего отъезда ничего не произошло. Тереза спустилась только немного позже обыкновенного, и я побранил ее. Но она ничего не ответила и, как всегда молча, работала.

— Она не спрашивала обо мне?

— Нет, я сказал ей, что вы уехали на несколько дней, но она не спрашивала куда, и не разу о вас не заговаривала.

Вечером она пошла к мистеру Питеру — там теперь каждый вечер большие собрания, и каждый вечер Тереза присутствует на них. Она вернулась очень поздно. Следующий день протек так же, только она мало работала, а большую часть дня провела у себя и читала. Вечером она опять была у «охотников на дьявола». То же было и в следующие дни — до пятницы. В пятницу она совсем не спустилась вниз, и когда я поднялся к ней в комнату, то застал ее больной, в постели. Я спросил, не могу ли быть ей чем-нибудь полезным, но она в ответ только покачала головой. Днем я послал ей со слугой обед, — она отослала его обратно. Под вечер Тереза послала слугу за Американцем. Тот пробыл у нее около часа. Когда он сошел вниз, то принялся мне что-то объяснять, чего я не понял; я спросил его, не хочет ли он чего-нибудь поесть или выпить; тогда он начал так кричать на меня, что я вытолкал его в дверь. Минут через 11 он снова вернулся с Венье, Ульпо, Ронхи и еще кое с кем; были с ним также и женщины. Я запер двери, но Джиро-ламо Скуро начал кричать, что он выломает их, что я держу в плену их сестру, и они должны освободить ее. Здесь вмешался Американец и сказал, чтобы я отпер им, так как они хотят взять у меня молоко. Я отпер дверь и дал им молоко. Они тотчас же поднялись к Терезе. Я пошел за ними. Тереза лежала в кровати — было ясно, что она очень больна. Они показали мне ее руки, кровоточившие с обеих сторон, как будто они были проколоты иголками. То же было и с ногами. На следующий день ей стало несколько лучше. Aмериканец с несколькими женщинами убрал ее комнату, и с тех пор он таскает сюда каждый вечер всю деревню. Затем они отправляются к нему, и там Тереза проделывает свои фокусы. По мне пусть делает, что хочет, лишь бы она приводила в дом гостей.

Франк Браун закусил губы, чтобы не выругаться. Раймонди внушал ему отвращение. Франк поспешил подняться наверх и зашел в комнату Терезы. Воздух там был спертый и тяжелый, пахло ладаном и человеческим потом. Вся мебель была вынесена в переднюю; в комнате оставалась лишь кровать, стоявшая у самой двери, и маленький стул возле нее. На стуле Франк заметил несколько книг. Он начал перелистывать их. Было очевидно, что Тереза их очень усердно читала: на полях там и сям были заметки, сделанные ее рукой. Он сел на кровать и задумался. Здесь он сидел накануне отъезда, здесь он влил первые капли яда в ее сердце…

* * *

Часы шли за часами, а Франк Браун все сидел у Терезы на кровати и ломал голову над вопросом: кто был винов-ниником всего происшедшего?

Вдруг он услышал голос и шаги. Франк быстро вскочил и перешел в свою комнату. Войдя туда, он остановился у двери и начал прислушиваться. По лестнице поднимались двое. Он узнал шаги Терезы… Кто же был второй? Они не разговаривали, но он слышал, как они открыли дверь и вошли вместе в ее комнату. Однако, никто не выходил оттуда… Кто был этот другой?

Франк Браун задрожал. Он закусил губу, топнул ногой и большими шагами начал ходить по комнате. «К черту! Что ему за дело до того, кто был другой? Или он ревнует Терезу?»

Франк засмеялся. Затем подошел к письменному столу, зажег лампу и сел. Но долго он не мог вынести такого состояния. Кто мог быть у девушки ночью?

«Пьетро Носклер?!.» Кровь ударила ему в виски. «Он? Этот»? Франк горько рассмеялся. Так вот зачем он сорвал с неба все грозовые тучи, — чтобы, скрываясь за ними, этот вонючий сектант мог лизать прелестную девушку своим слюнявым ртом. Вот он, пошлый конец его гордой мечты!

Франк выбежал из комнаты и рванул дверь; она была заперта. Он начал стучать кулаками.

— Отоприте! Если ты не откроешь, я выломаю дверь.

Он услышал слабый шепот, но никто не двинулся в комнате.

— Отоприте! Отоприте!

Ответа все-таки не было. Тогда он надавил обоими плечами на дверь; еще толчок — и дверь отскочила.

В комнате горели две большие свечи. При их свете он увидел Терезу, лежавшую в постели с распятием в руках. На полу у кровати сидел, скорчившись, Джино.