Охотники из тени - [32]

– Вы все уже чувствовали такое, я знаю. Это как… как расовая память.

Поколебавшись, он мягко добавил:

– Расовая рана.

Ладраникс кивнул.

«Лишь малая часть нас рождается Хранителями, но они являются едва ли не самым ярким олицетворением чего-то скрытого в нас. В каждого из нас глубоко впечатана боль, которую причинили зел-нага, покинув нас. Тот страшный день, когда врата закрылись, а мы осознали, что остались… остались одни… стал оглушительным эхом того дня много эпох назад, когда мы были покинуты. Для некоторых это событие оказалось настолько травмирующим, что они не смогли восстановиться».

Перед мысленным взглядом Джейка вновь возникли «другие» протоссы. Он собрался с силами, чтобы воспринять излучаемые ими эмоции, но в этот раз те не захлестнули его. Он почувствовал вокруг «других» тьму и неистовство. Словно из двух групп протоссов, образно выражаясь, сбитых с ног ветром забвения, лишь одна сумела вновь встать на ноги. «Другими» правил страх и гнев, а не спокойствие и просвещенность. Он почувствовал имя – Талдарим, «Сотворенные», но пока что не понял, чем отозвалось это слово. Джейк понимал одно: тогда как Шел-на Криас были духовно близки к, например, Адуну, Ветраасу, Темлаа и Савассану, «другие» протоссы оказались настолько травмированы, что вернулись в прошлое, к тому образу мышления, который позволил бы им существовать дальше. Веру в развитие своей расы они сменили на следование первобытной ярости, откатившись таким образом назад, в самое начало эволюции.

«Этот раскол углублялся медленно, но одной ужасной ночью дошел до предела. Не было борьбы, но было… так много ярости. Их лидер, Феланис, некоторое время вел себя странно. Мы с ним никогда не были близки, но действовали вместе ради всеобщего выживания. Он забрал моего дорогого друга, собрата-тамплиера Алзадара. Мы вместе обучались, мы вместе сражались, но все это кончилось. Мой старый друг закрылся от меня и всех остальных. Он обратился внутрь себя, стал отшельником и делился мыслями лишь в самых необходимых случаях. Теперь он обратился к Феланису. А тот в конце концов назвал нас глупцами и идеалистами и исчез среди диких лесов вместе с Алзадаром и некоторыми другими. Мы пытались догнать их, остановить, – ведь уйти из городов было безумием, верной гибелью, – но Алзадар и другие настояли на том, чтобы пойти за ним. Все мы – свободны. Мы живем и умираем, следуя тому выбору, который совершаем сами. Мы не могли заставить их остаться. И с того момента протоссы на Айуре разделились».

– Но Феланис, Алзадар и остальные Сотворенные – они все еще живы? – спросила Розмари. Ладраникс посмотрел на нее мерцающими бледно-голубыми глазами.

«Живы. Они обнаружили неожиданное убежище. Под поверхностью тянется система пещер. Некоторые из них огромны. Многие до сих пор не исследованы. И именно здесь нашли прибежище талдаримы. Они поднимаются на поверхность только для того, чтобы подпитаться от звездного света. Пусть слабого, но достаточного, чтобы поддерживать в них жизнь».

Розмари и Джейк обменялись взглядами. У него начинало появляться нехорошее предчувствие.

– Случайно… не живут ли талдаримы рядом с той областью, где собирался приземлиться наш корабль?

Ладраникс поднял голову и руки в жесте, который Джейк распознал как удивление, окрашенное тенью смущения.

«Действительно, именно там».

Вопреки своему любопытству, Ладраникс сдержал слово: он не прочел мысли Джейка или Розмари. Теперь профессору стало ясно, что и Замара тщательно скрывала от него то, что думает по этому поводу.

Розмари раздраженно всплеснула руками.

– Ну разве не потрясающе? На всей треклятой планете есть единственное место, куда нам нужно попасть, и именно там половина протоссов собирается дать нам бой!

Замара в разуме Джейка издала звук, похожий на вздох. Она была Хранителем. Ее знание предназначалось для всех протоссов, но оно вовсе не было тем, о чем стоит рассказывать на каждом углу. Джейк не сомневался, что, сложись ситуация иначе, Замара не сочла бы необходимым делиться этим даже с Ладраниксом и остальными Шел-на Криас. Но Розмари предельно точно, если не сказать грубо, резюмировала ситуацию. Им потребуется помощь, чтобы проникнуть в залы и достать то, за чем они пришли сюда. Протоссы же, как бы они ни уважали своих Хранителей, не предложат помощь сразу и не пойдут атаковать себе подобных – если дело дойдет до этого, – а будут настаивать, чтобы сначала им все рассказали.

Мысли Замары и Джейка, переплетенные и связанные, мягко потекли в разум Ладраникса. Его глаза расширились, когда Замара ярко и красочно показала, что видел Джейк – терран, чужак, даже не протосс.

«Мы… не знали, – выдавил Ладраникс. Он был ошеломлен. – Все это время… под поверхностью таились такие сокровища».

– Сокровища, верно, но также и опасности, – сказала Замара. – Мы протоссы. Мы можем быть детьми зел-нага, но мы не они сами, и их сокровища – не наши. Так решил когда-то давно Конклав после краткого поверхностного исследования пещер.

«Но теперь то, что было скрыто… во тьме… вновь выходит на свет, – сказал Ладраникс. – Сперва темные тамплиеры, древняя и постыдная тайна, вновь появились в нашей жизни. А теперь это. Замара, можешь ли ты открыть нам больше? Можешь ли сказать, почему мы должны найти эту технологию и принести ее нашим братьям?»