Охотник за Смертью — Наследие - [7]

— Знаешь, каково это, — продолжил Уильям, приблизившись и посмотрев Дугласу прямо в глаза, — когда сделал всё, что можешь, но этого оказалось не достаточно? Знать, что всё чего ты добился — это сохранил статус-кво? Я возненавидел быть Королём с самого первого дня, когда они напялили Корону мне на голову и привязали к Трону цепями долга. Я продержался так долго только благодаря твоей матери — ей очень нравилось быть Королевой. И ещё потому, что хотел избавить тебя от этого бремени насколько смогу. Чтобы ты, по крайней мере, хоть немного познал вкус свободы, которую я никогда не знал. Ты идёшь в ловушку с бархатной подкладкой, Дуглас. И я ничего не могу сделать, чтобы уберечь тебя от этого.

Дуглас не имел ни малейшего понятия, что на это ответить. До этого отец никогда перед ним так не открывался. Он никогда не был близок с семьёй, ни с кем из них. Сейчас же... это прозвучало так, будто старик отчаянно хочет сказать то, что нужно сказать, пока ещё есть время. Дуглас хотел бы, чтобы эти слова тронули его сильнее. Он никогда не ощущал особой близости ни с одним из родителей. Они всегда держали его на расстоянии, возможно, боясь потерять ещё одного любимого ребёнка. Для публики они всегда находили время, но для него никогда. Менее уравновешенный человек почувствовал бы горечь. Особенно в свете открывшихся обстоятельств, что всё это было преднамеренно, чтобы он пошёл по своему пути и не был похожим на отца, который всё-таки заботился о нём, пускай и делал это по-своему.

Дуглас всё ещё обдумывал что ответить, когда знакомый голос произнёс его имя. Он с благодарностью обернулся, готовый ухватиться за любую возможность избежать неловкой ситуации, и невдалеке по направлению к нему шёл Парагон Льюис Охотник за Смертью, нынешний обладатель гордой и древней фамилии. Дуглас поспешил спуститься по ступенькам, оставив позади Престолы, и двое старых друзей тепло пожали друг другу руки. Король Уильям старался не выглядеть слишком нетерпеливым, поскольку Льюис и Дуглас начали рассказывать друг другу о том, что происходило в их жизни за те несколько недель, что они не виделись. Кому-либо другому Король сказал бы пару ласковых, будь то старый друг или нет, но Льюис был особенным случаем. Уильям одобрял нынешнего Охотника за Смертью.

У Льюиса было одно из самых узнаваемых лиц среди Парагонов. Широкое, грубоватое, уродливое, волевое, но уже с отпечатками многих перенесённых ударов судьбы. Охотник за Смертью никогда не прибегал даже к простейшим косметическим улучшениям, чтобы выглядеть чуть менее... грубовато и чуть более симпатично. Насколько Дуглас знал, такая мысль в голову Льюиса и вовсе не приходила. Охотник за Смертью был низкорослым и коренастым, с развитой мускулатурой, наращённой благодаря упражнениям, а не модифицированной, и таким широким, что под определённым углом казалось его ширина почти соответствовала росту. У него были чёрные как смоль волосы, а также по-военному короткая стрижка, в основном, чтобы лишний раз о ней не беспокоиться, а брился он только тогда, когда вспоминал об этом. На удивление у него были мягкие карие глаза и мимолётная, но яркая улыбка.

Ему было всего лишь чуть больше двадцати пяти, но уже какая-то некая серьёзность в облике делала его более старше, мудрее, опаснее. Он носил свою Парагонскую броню небрежно — то тут, то там обязательно торчала какая-нибудь застёжка, но это совершенно не мешало ему выглядеть абсолютным профессионалом. У Льюиса были большие руки с мощными костяшками пальцев, которые редко когда далеко отдалялись от оружия на бедре. Он выглядел... знающим своё дело. Не важно, где он находился и что ему противостояло, Льюис всегда выглядел так, будто точно знает что делать. Дуглас всегда ему в этом завидовал. Он был бы очень удивлён, узнав, что Льюис часто чувствовал по отношению к нему тоже самое.

Уже десять лет как эти двое были близкими друзьями и напарниками. Они были рекордсменами по числу задержанных ими преступников среди Парагонов, за исключением легендарного Финна Дюрандаля, величайшего из них. Охотник за Смертью и Кэмпбелл — странствующие рыцари и защитники королевства. Льюис мог бы быть знаменитым, если бы захотел. Но по большей части ему было все равно. Когда об этом заходила речь он обычно отвечал, что одного знаменитого Охотника за Смертью в роду вполне достаточно.

Льюис был просто идеальным образцом Парагона, что по иронии судьбы делало его одним из наименее заметных. Он не заботился об игре на публику, не тогда, когда надо было делать настоящую работу. В то время как другие Парагоны пытались любую выгоду из своей славы с целью обеспечить собственное будущее и выход на пенсию, Льюис просто кивал средствам массовой информации, когда они появлялись, вежливо улыбался, когда вспоминал об этом и просто отправлялся на поиски новых неприятностей, требовавших незамедлительного решения. Им восхищались, но не обожали, он был известен, но не знаменит, но он был человеком, которого каждый Парагон хотел видеть прикрывающим свою спину, когда дела начинали идти по-настоящему плохо. И то, что этот самый непритязательный среди Парагонов должен был оказаться ближе всех к человеку, который должен был стать Королём, вызывало в равной степени и ярость и успокаивало остальных Парагонов.